при невмешательстве терапевта в процесс. Но тем не менее, при благоприятных обстоятельствах
активная помощь процессу и его углубление выглядят более предпочтительными.
Как только симптомы мобилизованы и начинают трансформироваться в поток эмоций,
телесных ощущений или ярких и сложных переживаний, важно поощрить полную самоотдачу
переживаниям и подключение периферийных каналов для запертых энергий, при этом помогая
испытателю избавиться от внутренней цензуры и от блокирования процесса по когнитивным
предубеждениям. При такой стратегии симптомы буквальным образом трансмутируют в
различные последовательности переживаний и поглощаются самим процессом. Важно помнить,
что некоторые симптомы и синдромы менее подвержены переменам, чем другие, и так же
обстоит дело с чувствительностью и податливостью к психоделическим препаратам. В спектре
дифференцированных реакций на одном краю -синдром навязчивости с его исключительной
ригидностью и мощными защитами, на другом - истерия с драматическим реагированием на
минимальное вмешательство. Высокий уровень сопротивления представляет серьезное
препятствие в эмпирической терапии и требует специальных технических модификаций .
Каковы бы не были характер и сила техники, используемой для активизации
бессознательного, базовая терапевтическая стратегия остается все той же: и терапевт и пациент
должны доверять мудрости организма пациента больше, чем своим собственным
интеллектуальным суждениям. Если оба они поддерживают естественное развертывание
процесса и разумно сотрудничают с ним - без ограничений, продиктованных традиционными
концептуальными, эмоциональными, эстетическими или этическими соображениями, - итоговое
переживание непременно будет исцеляющим по самой своей природе.
Психотерапия и духовное развитие
Как уже упоминалось, ни одна западная школа психотерапии, за исключением
психосинтеза и юнгианской психологии, не признает духовность подлинной и аутентичной
силой психики. Теоретические рассуждения по большей части не учитывают богатства знаний о
сознании и разуме, накопленного за века великими духовными традициями мира. Глубокие по
смыслу послания этих систем полностью игнорируются и отбрасываются, объясняются как
примитивные предрассудки, как вариации детских конфликтов или как культурные эквиваленты
неврозов и психозов.
Духовность и религию в западной психиатрии толковали как нечто, генерируемое
человеческой психикой в ответ на внешние события - ошеломляющее воздействие окружающего
мира, угрозу смерти, страх перед неизвестностью, конфликтные отношения с родителями и т.п.
До недавнего времени единственной структурой, где можно было непосредственно испытывать
альтернативные реалии духовной природы, были рамки душевной болезни. В конкретной
клинической работе с религиозными верованиями пациента мирятся, только если их разделяют
большие группы людей. Идиосинкразические системы веровании, отклоняющиеся от
регламентированных и культурно приемлемых форм. или прямые переживания духовных реалии
обычно истолковываются как патологические, свидетельствующие о психотическом процессе.