страданий. Последнюю гипотезу можно рассматривать как наиболее рациональную и правильную.
Наш брат Харричанд дает здесь описание тех исключительных людей, которых мы знаем как
Адептов. Он прибавляет:
Древние обитатели местности, что в районе Тибета, недалеко от озера Манасаровара, сначала
назывались Девнеггуры (Деванагари), или богоподобные люди.
Их алфавит состоял из букв, которые также назывались Девнеггуры или Балбадха. Часть из них
мигрировала на север и осела там, затем некоторые Девнеггуры отправились на юг, а другие на запад.
Все эти эмигранты называли себя Ариями, что означает благородный, чистый и хороший человек,
поскольку они считали, что чистый дар был ниспослан человечеству «Чистейшим Единым». Эти
возвышенные души и были авторами Вед.
Существует ли более разумное утверждение, чем то, что эти священные писания, исходящие от
таких авторов, должны содержать для способных постигнуть наполовину скрытый за мертвою буквой
смысл всю мудрость, которую позволено узнать человеку на этой земле? Руководители Арья Самадж
разоблачают «чудеса», порицают суеверие и нарушение законов природы и учат чистейшим основам
ведической философии. Вот какие союзники есть у Теософского Общества. Они нам сказали: «Давайте
работать вместе на благо всего человечества» — чему мы и последуем.
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
Мы получили несколько сообщений для публикации, посвященных темам, рассматриваемым в
редакторской статье «Пусть каждый докажет свою полезность», опубликованной в предыдущем номере
нашего журнала.
Хотелось бы высказать в связи с этим несколько кратких замечаний: не для того, чтобы ответить
на эти письма (коль скоро все они анонимны и к ним не приложены карточки с именами их авторов, что
делает невозможной их публикацию и вообще серьезное к ним отношение), но для того лишь, чтобы
проанализировать идеи и обвинения, изложенные в одном из них — за подписью «М.». Его автор,
похоже, намерен встать на защиту церкви. Он возражает против нашего заявления о том, что этот
институт недостаточно просвещен, чтобы создать по-настоящему филантропическую систему. Он также
несогласен с мнением, что «люди практического склада либо продолжают неосознанно делать добро,
либо, что бывает часто, приносят вред», и указывает на наличие практиков в наших трущобах как на
убедительное оправдание христианства (против которого, кстати говоря, в раскритикованной им статье
не сказано ни единого слова).
В ответ на это мы можем еще раз с убежденностью повторить, что эмоциональное милосердие
принесло гораздо больше вреда, чем это могут предположить сентименталисты. Данный факт хорошо
знаком каждому, кто изучал политическую экономию, и уже стал трюизмом для тех, кто когда -либо
целенаправленно интересовался этой проблемой. Трудно вообразить себе нечто более возвышенное,
нежели душевные порывы бескорыстного филантропа, но рассматриваемый вопрос, увы, не
исчерпывается констатацией этой истины. Необходимо еще изучить результаты его трудов, дабы
убедиться, что он, борясь с меньшим злом, не сеет при этом семена зла еще более серьезного.
Тот факт, что «тысячи людей во всех городах нашей страны прилагают огромные усилия» к тому,