окружностью в «двенадцать тысяч фарлонгов», чьи стены были из «ясписа», здания из «чистого
золота», основания стен «украшены всякими драгоценными камнями», а «двенадцать ворот —
двенадцать жемчужин», нежели город Чжангчуб, будь то в Канджуре или в представлениях тибетцев.
Во-первых, священный канон тибетцев—Канджур и Танджур — включает в себя тысячу семьсот семь
различных трудов — тысячу восемьдесят три общедоступных и шестьсот двадцать четыре тайных тома;
при этом первый состоит из трехсот пятидесяти, а второй из семидесяти семи фолиантов.
Я могу уверить теософов, что даже если бы они их случайно и увидели, то содержание этих томов
никогда не может быть понято не получившим ключа к их особым знакам и их сокровенному смыслу.
Каждое описание местности в нашей системе фигурально; каждое название и слово намеренно
завуалировано; и ученик, прежде чем получить дальнейшие указания, должен овладеть методом
расшифровки, а затем пониманием и знанием эквивалента тайного термина или синонима почти для
каждого слова нашего религиозного языка. Египетская демотическая или иератическая система — это
детская игра по сравнению с расшифровкой наших священных головоломок. Даже в книгах, которые
доступны массам, каждое предложение имеет двойное значение: одно предназначено для
непосвященных, другое — для тех, кто получил ключ к Писаниям.
Если усилия таких благожелательных, усердных и добросовестных людей, как авторы «Buddhist
record of Western World» и «Buddha and Early Buddhism», чьи поэтические гипотезы могут быть
опровергнуты и опрокинуты с большой легкостью — завершились ничем, то поистине, старания
предшественников и последователей аббатов Хука, Габе и прочих будут иметь печальный неуспех; ибо
первые ненамеренно, а последние целенаправленно искажают несравненное и славное учение нашего
благословенного учителя Сакьятхубпа196.
В «Theosophist» за октябрь 1881 года корреспондент информирует читателя, что Гаутама Будда,
мудрец, «настаивал на том, чтобы посвящение было доступно всем достойным». Это верно; таков был
исходный замысел, который в течение некоторого времени осуществлял великий Санггья, прежде чем
стал Всезнающим. Но спустя три или четыре столетия после его освобождения от своей земной
оболочки, когда Ашока, великий приверженец нашей религии, покинул этот мир, посвященные-Архаты
из-за тайного, но упорного противостояния брахманов их системе вынуждены были покинуть страну и
искать убежище за Гималаями. Так, хотя массовый буддизм до VII века и не распространился в Тибете,
буддийские посвященные в таинства и эзотерическую систему арийских дважды рожденных, покидая
свою родину — Индию, искали прибежища у добуддийских аскетов, которые обладали Благим Учением
еще до времен Шакьямуни.
Эти отшельники жили за цепями Гималаев со времен незапамятных. Они были прямыми
последователями тех арийских мудрецов, которые вместо того, чтобы сопровождать своих братьев-
брахманов в доисторическом переселении от озера Манасаровара через Снежную гряду в жаркие
равнины Семи рек, предпочли остаться в своих недоступных и неизвестных твердынях. Поистине,