- Черные змейки на борту фюзеляжа. И я сказал себе: "Сегодня, Ал, это будешь либо ты,
либо он, но одному из нас не суждено будет вернуться домой".
Мне посчастливилось.
Алан Спенсер добровольно вернулся в строй, когда вышел из госпиталя, и со следующего
боевого вылета он не вернулся. Никто не слышал его позывных, никто не видел, чтобы его самолет
был сбит. Он просто не вернулся. Несмотря на свой символ - персидского кота, у пилотов 167-й
эскадрильи было не десять жизней. И даже не две.
Тот, кто энергичен и настойчив в мирное время, храбр и смел на войне, - повторил про себя
Райдер, задумчиво глядя на шрам на тыльной стороне его левой ладони, той самой, что держала
ручку газа. Он был широкий и белый, такие шрамы остаются лишь после встречи с пулей из
пулемета Мессершмидта тридцатого калибра. - Но желания и настойчивости недостаточно. Если мы
хотим не потерять ни одного пилота во время зимы, нам нужно нечто большее, чем просто
настойчивость. Нам нужны умения, и нам нужен опыт. - С такими мыслями он вышел наружу, в
темноту облачной ночи.
Для младшего лейтенанта Джонатана Хейнца день летел за днем. Все эти разговоры о
непогоде и осторожности, якобы необходимой зимой в Европе, - все это была ерунда, чистая ерунда.
Ноябрь был полон ясных солнечных дней. Уже декабрь готов был вот-вот вступить в свои права на
календаре, а за все это время лишь четыре дня над базой была низкая облачность. Пилоты в эти дни
занимались контрольными заданиями по приборам, придуманными майором Лэнгли.
Его контрольные по приборам стали стандартным явлением в эскадрилье; раз в три дня -
новая контрольная, двадцать вопросов, из которых лишь на один можно ответить неверно. Не
прошел - и еще три часа в.&($ - (( вылета проводишь за учебниками, затем еще одна контрольная, и
снова допускается лишь один неверный ответ.
Хейнц нажал на кнопку стартера в своем уже немолодом Тандерстрайке, ощутил толчок от
запуска двигателя и вырулил к взлетной полосе вслед за самолетом Боба Хендерсона. Но, пожалуй,
только так и узнаешь приборы, - подумал он. Поначалу буквально каждый сидел по три часа,
проклиная тот день, когда он добровольно пошел в 167-ю Тактическую Истребительную
Эскадрилью.
Тактическую Приборную Эскадрилью, как они ее прозвали. Но знания и умения
совершенствовались, и как-то вдруг оказывалось, что ты знаешь все больше и больше правильных
ответов. Теперь очень редко приходилось оставаться на три часа.
Когда Хейнц перед взлетом убрал отражатели, в реве двигателя послышался тихий стук,
однако все приборы показывали норму, кроме того, странные шумы и стуки в F-84 - не такое уже
редкое явление. Странно, но в этот момент, когда он замечал только показания приборов и самолет
своего ведущего, готовый вот-вот сорваться с тормозов на полной мощности двигателя, Джонатан
Хейнц вдруг увидел серого персидского кота, спокойно сидящего у края взлетной полосы в
нескольких сотнях футов впереди самолета. Должно быть, кот совершенно глухой, подумал он.
Двигатель, связанный с толстой черной ручкой газа, на которой лежала его левая перчатка, ревел,