Они схватывали все до мелочей. Однажды утром Джо, целиком поглощенный усилиями
удерживать самолет в строю, крикнул мне, сидящему a" $(: "Будьте добры, помогите мне
оттриммировать самолет". Он не слышал, как я расхохотался. Неделей раньше "триммирование" - это
было нечто такое, что делалось с рождественской елкой.
Потом как-то вечером, сидя у костра, Крис спросил: - А сколько стоит самолет? Или сколько
надо денег, чтобы летать на нем, скажем, год?
- Тысячу двести, полторы тысячи долларов, - сказал ему Лу. - Летать можно и за два доллара
в час: Джо был поражен. - Тысяча двести долларов! - Последовало долгое молчание. - Это же всего
по шесть сотен на двоих, Крис.
Слет в Ошкоше был карнавалом, который не произвел на них никакого впечатления. Они
были захвачены не столько самолетами, сколько идеей самого полета, идеей разъезжать на каком-
нибудь воздушном мотоцикле, не обращая внимания на дороги и светофоры, и пуститься открывать
для себя Америку. Это все больше и больше начинало занимать их мысли.
Райо, штат Висконсин, был нашей первой остановкой по дороге домой. Там мы прокатили
над городом три десятка пассажиров. Ребята помогали пассажирам усаживаться в самолеты,
рассказывали о полетах тем, кто пришел поглазеть, и обнаружили, что человек, имеющий свой
самолет, может таким образом даже покрывать свои расходы. В тот день мы заработали пятьдесят
четыре доллара в виде взносов и пожертвований, что обеспечило нас горючим, маслом и ужинами на
несколько дней. В Райо городок устроил нам пикник с горой салатов, горячих сосисок, бобов и
лимонада, что как-то сгладило воспоминания о ночах в мокрых спальниках за компанию с
голодными москитами.
Здесь Гленн и Мишель Норманы расстались с нами, чтобы лететь дальше на юго-восток,
встретиться там с друзьями и продолжать знакомиться с Америкой.
"Нет ничего более поэтического или радостно-печального, - записал Крис в дневнике, - чем
провожать друга, улетающего в самолете".
А мы полетели на юг, теперь уже вчетвером на двух самолетах, на юг и на восток, и снова на
север.
Вместо интенсивного воздушного движения мы увидели в тот понедельник всего два других
самолета во всей воздушной зоне Чикаго.
Вместо 1984 мы видели внизу на сельских дорогах лошадей и повозки эмишей в Индиане и
трехконные упряжки, тянущие плуги на полях.
В последний вечер нашего пути мы приземлились на сенокосе мистера Роя Ньютона,
неподалеку от Перри-Сентер, штат Нью-Йорк. Мы поговорили с ним немного, прося разрешения
заночевать на его земле.
- Конечно, вы можете остаться здесь, - сказал он. - Только никаких костров, ладно? Тут
кругом сено: - Никаких костров, мистер Ньютон, - пообещали мы. - Большое спасибо, что позволили
нам остаться.
Позднее заговорил Крис.
- Если убить кого-нибудь, наверняка можно смыться на самолете.
- Убить, Крис?
- Что если бы мы приехали на машине, или на велосипедах, или пришли пешком? Разве был
бы он с нами таким же добрым и позволил бы нам остаться здесь? Зато на самолетах, да еще когда
начало темнеть, - приземляйтесь сколько угодно!
Это звучало несправедливо, но это было именно так. Звание пилота давало определенные