невольно относишься к нему совсем по-другому. Мы терпеливо и внимательно поднялись на
максимальную высоту, и, когда покидали его, на нашем счету снова было четыре тысячи футов
высоты. Другой планер давно уже улетел вперед.
- С его стороны было очень любезно указать нам восходящий поток, - сказал я.
- О чем ты? - Его голос звучал раздраженно. - Он вовсе не указывал его нам. Он нашел этот
поток для себя и воспользовался им для собственного подъема. Ты думаешь, он сделал это
специально для нас? Он бы не смог помочь нам ни на дюйм, если бы мы не оказались готовыми
воспользоваться его помощью. Если бы мы не заметили его далеко в стороне, или если бы заметили
его, но не поверили, что можем воспользоваться этим найденным им потоком, мы бы сейчас,
возможно, сидели на сосновой ветке.
Покидая поток, мы взглянули вниз и увидели другой планер, который кружился далеко
внизу, у его основания. Он тоже нашел поток и решил воспользоваться им для подъема.
- Видишь? - спросил он. - Тот парень внизу, наверное, благодарит нас за то, что мы указали
ему поток, но мы даже не знали до этого момента, что его планер существует. Забавно, не правда ли?
Мы поднимаемся сами и тем самым оказываем услугу кому-то другому.
К концу дня горы уступили место равнине. Я летел вперед, задумавшись, как вдруг он сказал
мне: - Смотри.
Возле дороги было широкое зеленое поле, а в центре поля стоял приземлившийся планер.
- Не повезло, - сказал он каким-то непривычно грустным голосом.
Я очень удивился, когда услышал это.
- Не повезло? Что ты хочешь этим сказать?
- Несчастный парень пролетел весь этот путь, а теперь выбыл из игры и сидит там на поле.
- Должно быть, ты устал, - сказал я. - Он не выбыл из игры. Расстояние, которое он пролетел,
зачтется ему, и эти очки прибавятся к тем, которые он " ". %" + себе вчера и завоюет завтра. Как бы
то ни было, это не такое уж и плохое положение - приземлиться наконец-то, перестать думать о
соревновании и отдохнуть, лежа на траве и мечтая о том, что скоро снова будешь летать.
Пока мы наблюдали за ним, голубой фургон спасательной службы медленно подкатил по
дороге к полю, волоча за собой длинный узкий прицеп для планера.
Впереди у пилота "приятное" время. Наземная команда начнет упрекать его за то, что он не
смог улететь дальше, до тех пор, пока он не воспроизведет перед ними все подробности полета и не
докажет, что каждую минуту делал все от него зависящее. Он чему-то, вероятно, научился, и в
следующий раз он будет летать немножко лучше. А завтра этот же пилот снова будет участвовать в
соревновании и подниматься ввысь, следуя на своем планере за буксирным самолетом.
- Ты прав, - сказал он. - Прости меня. Ему даже немного повезло.
Несомненно, ты прав. Прости, что я такой недальновидный. - Все в порядке. - Я не мог
сказать, испытывает он меня или нет. Иногда он поступает со мной так.
Мы пытались дотянуть до нашей конечной цели, но вечером нисходящие потоки очень
сильны, и мы не долетели. Приземлились мы в сумерках на одиноком пастбище, не долетев до цели
только одной мили, но мы сделали все, что было в наших силах, и не сожалели ни о чем. Даже я в
конце ни о чем не сожалел.