опускать его вниз, чтобы увеличить скорость и поскорее выйти из зоны снижения. Нужно отдать ему
должное, он устремился носом вниз и начал быстро терять высоту, невзирая на то, что мы летели над
холмами, которые угрожали нам деревьями, как шипами, на высоте двух с половиной тысяч футов,
не находя в поле зрения ни одной полянки для посадки. Он летел так, будто изучил все учебники по
планеризму. Более того, он летел так, будто считал, что все эти учебники никогда не ошибаются.
- Бывают такие минуты, - как-то сказал он мне, - когда ты должен верить людям, которые
уже сделали то, что предстоит совершить тебе. Ты должен доверять тому, что они говорят тебе и
действовать соответственно, если твой личный опыт не убеждает тебя в противоположном.
Мне не нужно было ничего спрашивать; он делал все в точности так, как было сказано в
книгах, он следовал против ветра в том направлении, где над холмами должны были быть
восходящие потоки.
Мы теряли высоту.
- Кажется, вон то облачко должно соседствовать с каким-то потоком.
Видишь, вон то, по правому крылу на расстоянии двух миль? - сказал я.
- Возможно.
Некоторое время мы молчали.
- Почему же мы в таком случае не направимся прямо туда, пока у нас хватает высоты, чтобы
долететь до него? - Я чувствовал себя как учитель начальных классов, работающий с отстающим
учеником.
- Да. Это так. Но посмотри влево тоже. В той низинке на расстоянии десять миль отсюда
явно есть большой восходящий поток. Но он нам не по /cb(.
Если бы мы туда дотянули, мы бы, конечно, смогли набрать высоту, но мы бы отклонились от
курса на десять миль, и потеряли бы всю приобретенную высоту по дороге обратно. Зачем же, в
таком случае, отклоняться? В итоге мы только потеряем время и ничуть не приблизимся к цели. Так
было со многими хорошими пилотами. Но со мной этого не случится, если мне предоставятся другие
возможности.
- Поднимайся вверх и сохраняй высоту, - процитировал я ему. Но он даже глазом не моргнул.
Какой неприятный день! Мы были на высоте пятнадцати сотен футов, среди нескольких
нисходящих потоков и не имели под собой другого места для посадки, кроме лесных зарослей.
Воздух был тяжелым и душным, как горячая гранитная скала. Я чувствовал себя хуже, чем когда-
либо. На автостоянке по крайней мере были люди, которые помогли бы нам собрать обломки
планера. А здесь в лесу не было даже сторожевой вышки. Мы попадем в катастрофу, и никто об этом
не узнает.
- Что ты там себе представляешь? - спросил он, сильно повернув планер вправо.
- Что? Где? Что ты делаешь?
- Смотри. Вон планер.
Ослепительно белый 1-26-ой кружил в восходящем потоке не дальше чем в полумиле от нас.
А я-то думал, что мы здесь одни, когда мы начинали пересекать долину, но оказывается, все это
время кто-то летел впереди и первым обнаружил этот поток.
- Спасибо тебе, парень, кто бы ты ни был, - сказали мы, наверное, в один голос.
Мы проскользнули в поток под другим Швейцером, и сразу же высотомер показал, что мы
поднимаемся со скоростью двести футов в минуту. Когда об этом читаешь, подъем с такой
скоростью не кажется чем-то примечательным, но если вокруг сосновый лес до самого горизонта,