деревянных полочек, которые пахнут корицей. Кроме пыли, на них можно заметить стаканы и
несколько тетрадей.
- Чем я могу помочь вам, ребята? - говорит хозяин. Мартин Франклин знает имя каждого из
семисот тридцати трех жителей этого городка, но нам бы понадобилось не меньше двадцати лет,
чтобы он обратился к нам так, как к своим старым знакомым. Несмотря на то, что аэроплан,
соединяющий нас с прошлым, стоит всего лишь в четверти мили ниже по Мапл-стрит, это не может
сделать пилота и парашютиста частью иллинойского городка. Пилоты и парашютисты никогда не
были и не будут частью ни одного городка.
Мы покупаем себе каждый по открытке и марке, а затем пересекаем душную пустую улицу,
направляясь в кафе "Ал и Линда".
Мы съедаем по гамбургеру, которые доставлены нам с кухни аккуратно завернутыми в
тонкую белую бумагу, выпиваем по молочному коктейлю, и убеждены в том, что видели "Ала и
Линду" раньше, может быть, даже во сне.
К концу дня мир изменяется. Мы возвращаемся к знакомому концу Мапл- стрит, к своей
единственной реальности. Сюда к нам неизменно приходят люди, чтобы совершить путешествие во
времени в нашем биплане, и оттуда, из другого измерения, взглянуть вниз на крыши своих домов.
Неизменное лето. Ясное небо утром, пушистые облака и далекие грозы вечером. Солнечные
закаты, которые покрывают землю дымчатой позолотой, а затем обращаются в кромешную тьму под
сияющими фейерверками звезд.
Однажды изменились мы. Мы улетели из неизменного маленького городка и попытались
пропагандировать полет и катать пассажиров в десятитысячном городе. Полоска травы сменилась
аэропортом, на стенах конторы которого были развешены летные карты и всевозможные правила.
Все вокруг изменилось.
Но эксперимент не удался. Биплан, летающий над городом, - просто еще один самолет. В
городе с населением в десять тысяч жителей время дерзко летит вперед, и мы при этом оказываемся
недостойными внимания анахронизмами.
Люди в аэропорту смотрят на нас, как на чудаков, постоянно повторяя друг другу, что,
должно быть, существует какой-то закон, который мы нарушаем, катая пассажиров в старом
аэроплане.
Стью надевает защитные очки и твердый шлем, цепляет на себя свое парашютное
снаряжение и втискивается в переднюю кабину, всем своим видом показывая, будто он собрался
покорять Эверест, а не прыгнуть с парашютом один раз на окраине города в штате Миссури. Эт от
прыжок - наша последняя надежда выманить пассажиров, и наш дальнейший успех в городе зависит
всецело от него. Мы взлетаем по спирали до высоты в четыре тысячи футов и "k` "-(" %b полет на
высоте четыре с половиной как раз в пять часов, когда по всему городу раздаются гудки,
возвещающие об окончании рабочего дня. Но для нас нет никаких гудков. Только стабильный рев
мотора и шум ветра, когда мы выруливаем на финишную прямую перед прыжком. Стью молча
выглядывает за борт, а я спрашиваю себя, о чем он сейчас думает.
Он вылезает из кабины, и вместе с этим начинается неприятное время. Мы обычно успеваем
прокатить от семидесяти до ста пар пассажиров между прыжками Стью с парашютом, и я никак не