Вот почему вы идете к этим борцам за ненасилие. Они могут не быть насильственными с другим, но над собой они совершают наси¬лие. Они очень насильственны с собой - убийст-венно насильственны. И чем больше они разъяряются против самих себя, тем больше они радуются. Когда они становятся полностью сумасшедшими, само¬убийственными, тогда общество называет их мудрецами. Но они просто трансформировали объект приложе-ния насилия и больше ничего. Они были насильственными с кем-то другим, а теперь они насильственны с самим собой - но насилие остается. Но когда вы совершаете насилие над кем-то другим, его может защитить закон, ему может помочь суд, общество может осудить вас. А когда вы совершаете насилие против самих себя, закона нет. Никакой закон не может защитить вас от самого себя.
Когда человек выступает против самого себя, защиты нет, ничто не может помочь. Никто и не осмелится делать это, потому что это ваше дело. Никто другой не вовлечен в это: это ваше дело. Так назы¬ваемые монахи, так называемые святые, они в ярости против самих себя. Никто ими не интересуется. Все говорят: «О’кей, продолжайте делать это. Это ваше де-ло».
Если ваш ум является алчным, то как же вы можете не быть алчным? Алчный ум ос-танется алчным. Не поможет ничто, что бы вы ни делали для того, чтобы перешагнуть че-рез алчность. Мы, ко¬нечно, можем создать новые виды алчности. Спросите жадного чело¬века: «О чем вы думаете, накапливая свои богатства? Вы умрете и не сможете взять свои богатства с собой». Это логика так называемого религиозного проповедника - что вы не сможете взять свое богатство с собой. Но если бы кто-нибудь мог взять его с собой, то вся эта логика потерпела бы крах.
Алчный человек, конечно, понимает логику. Он говорит: «Как я могу взять с собой бо-гатство». Но в действительности он хочет взять его. Вот почему священник становится влиятельным. Он говорит, что бессмысленно накапливать вещи, которые невозможно взять с собой после смерти. Он говорит: «Я научу тебя, как накопить вещи, которые мож-но взять с собой. Может быть взята добродетель, может быть взята пунья - добрые дела, может быть взята доброта, но не богатство. Так что жертвуйте свое богатство».
Но это обращение к его жадности. Это все равно, что сказать ему: «Сейчас мы дадим вам более хорошие вещи, которые можно будет взять с собой после смерти». Это обра-щение достигает своей цели. Алчный человек чувствует: «Они правы. Смерть существует, и против нее ничего не поделаешь, поэтому я должен сделать что-то, что мож¬но унести с собой. Я должен создать в другом мире некоторое подобие банковского счета. Этот мир, этот банковский счет не могут быть со мной всегда». Он продолжает рассуждать подоб-ными терминами.
Просмотрите священные книги… они взывают к вашей алчности. Они говорят: «Что вы делаете, растрачивая свое время на преходящие удовольствия?» Упор делается на крат-ковременности. Так найдите какие-нибудь вечные удовольствия; тогда все будет в поряд-ке. Они не против удовольствий, они просто против того, что они кратковременны. Взгля-ните на алчность!
Может случиться так, что вы найдете неалчного человека, кото¬рый наслаждается кратковременными удовольствиями, но вы не сможете найти среди ваших святых чело-века, который бы не просил, не требовал вечных удовольствий. Их алчность больше обычной. Вы можете найти неалчного человека среди обычных людей, но вы не сможе-те найти не алчного человека среди так называемых святых. Они тоже хотят удовольст-вий, но они более алчны, чем вы. Вы удов¬летворяетесь кратковременными удовольст-виями, а они - нет. Их алчность больше. Их алчность может быть удовлетворена только вечными удовольствиями.