Кришнамурти:Я просто хочу это исследовать несколько более глубоко. Является ли любовь озарением?
Бом:Насколько мы можем видеть, любовь и озарение — не одно и то же. Они не идентичны, не правда ли? Не совсем то же самое.
Кришнамурти:Почему?
Бом:Озарение могло бы быть любовью, но, вы видите, озарение случается мгновенно, как вспышка.
Кришнамурти:Это, конечно, вспышка. И эта вспышка изменяет всю модель, воздействует на нее, использует модель, в том смысле, что я аргументирую, рассуждаю, пользуюсь логикой и пр. Не знаю, ясно ли я выражаю свою мысль?
Бом:Я думаю, как только вспышка окажет свое действие, модель уже будет другой, и, возможно, — более разумной. Вспышка может привести к разумности то, в чем у нас была путаница.
Кришнамурти:Да, конечно! Аристотель мог ко всему этому прийти с помощью логики.
Бом:Он мог иметь какое-то прозрение! Мы не знаем.
Кришнамурти:Мы не знаем, но я в этом сомневаюсь.
Бом:Мы в действительности не знаем, как работал его ум, до нас дошло всего лишь несколько книг.
Кришнамурти:Могли бы вы сказать, прочитав эти несколько книг, что он имел озарение?
Бом:Фактически Аристотеля непосредственно я не читал. Очень немногим это удалось, потому что читать его трудно. Большинство людей читало то, что об Аристотеле говорили другие. Отдельные его выражения получили широкое распространение, такие, например, как «неподвижный двигатель». И он высказал некоторые идеи, которые позволяют думать, что он был, по крайней мере, достаточно разумен.
Кришнамурти:То, о чем я пытаюсь говорить — это не частичное, а полное прозрение; я никогда не имею в виду частичного прозрения.
Собеседник:Кришнаджи, не могли бы вы это немного пояснить? Что вы понимаете под «не частичным» прозрением?
Кришнамурти:У художника может быть частичное прозрение. Ученый может иметь частичное прозрение. Но мы говорим о полном интуитивном прозрении.
Собеседник:Видите ли, художник — это еще и человек, так что...
Кришнамурти:Но его прозрение является частичным.
Собеседник:Оно непосредственно связано с определенной формой искусства. Вы имеете в виду, что оно озаряет ограниченную сферу или предмет. Не это ли подразумеваете вы под частичным прозрением?
Кришнамурти:Да.
Собеседник:А что было бы тогда полным прозрением? Что могло бы оно охватить?
Кришнамурти:Всю человеческую деятельность.
Бом:Это один момент. Но еще раньше мы задавались вопросом, проясняет ли озарение мозг, деятельность мозга. В этом озарении как будто изменяется материальная деятельность мозга. Правильно ли такое понимание? Мы должны этот момент сделать более ясным, а уж потом сможем подойти — к вопросу о полноте. Не считаем ли мы, что озарение — это энергия, которая озаряет деятельность мозга? И в этом озарении сам мозг начинает действовать иначе.
Кришнамурти:Вы совершенно правы. Это происходит именно так.
Бом:Мы говорим, что источник озарения не в материальном процессе; он не имеет причины.
Кришнамурти:Не имеет причины.
Бом:Но это же реальная энергия.
Кришнамурти:Это чистая энергия. Существует ли действие без причины?
Бом:Да, вне времени. Причина предполагает время.