исключительный подход ко всем проблемам, которыми занимаются психиатры.
Она имеет огромное влияние не только на специалистов с ярко выраженной органической
ориентацией, но и на практиков динамической психотерапии. Здесь, как и в медицине, врач
считается специалистом, который лучше понимает психику пациентов, чем они сами; именно от
него ожидается решающее истолкование их переживаний. Пациент вносит в терапевтическую
ситуацию только свои интроспективные данные, а деятельность терапевта становится главной
направляющей силой всего процесса. Множество явных и неявных аспектов медицинской
модели устанавливает и поддерживает пассивную и зависимую роль пациента. А ведь мы уже
выяснили, что общая стратегия любой формы психотерапии основана на концепции того, как
функционирует психика, почему и как развиваются симптомы, что необходимо сделать для
изменения ситуации. Таким образом, по медицинской модели терапевт становится активным
действующим лицом, обладающим необходимым знанием и оказывающим критическое и
решающее воздействие на терапевтический процесс.
Хотя различные школы глубинной психотерапии в теории подчеркивают необходимость
проникновения за симптомы, т. е. к более глубоким и обусловливающим эти симптомы
состояниям, в повседневной клинической практике устранение симптомов обычно путают с
улучшением, а их интенсификацию-с ухудшением эмоциональных расстройств. Представление о
том, что интенсивность симптомов является надежным и однозначным показателем серьезности
патологического процесса, имеет некоторую обоснованность в физической медицине. Но даже
там оно уместно только в тех случаях, когда исцеление происходит спонтанно или когда
терапевтическое вмешательство направлено на первопричину, а не на имеющиеся симптомы.
Никто не сочтет хорошей медицинскую практику, которая ограничит свои усилия
облегчением внешних проявлений болезни, в то время как известны лежащие в их основе
процессы, на которые можно было бы непосредственно воздействовать8. Тем не менее, именно
такой стратегии придерживается современная психиатрия. Сведения, полученные в
исследовании сознания, заставляют думать, что рутинная медицинская и симптоматическая
ориентация не только остается поверхностным компромиссом (что обычно признают более
просвещенные психиатры), но во многих случаях является прямо антитерапевтической, потому
что мешает динамике спонтанных процессов, несущих в себе подлинно исцеляющий потенциал.
Когда человек, страдающий от эмоциональных или психосоматических
симптомов, сталкивается с этими проблемами в ходе психоделической терапии или в одном
из видов новой эмпирической техники, эти симптомы характерным образом активизируются и
усиливаются по мере того, как пациент приближается к биографическому, перинатальному или
трансперсональному материалу, лежащему в их основе. Полное сознательное проявление и
интеграция такой основы ведет затем к устранению или к модификации проблемы. Смена
внешних проявлений представляет в этом случае динамическое, а не просто симптоматическое
разрешение.
Как правило, столкновение с базисным опытом переносится гораздо тяжелее и болезненнее,