отчасти по небрежности, отчасти по причине невостребованности — она оказалась полностью
исключенной из разряда высших достижений, к которым стремятся алхимики в христианских странах.
А ведь только эта, последняя из трех целей, интересует истинного восточного алхимика. Ибо все
Посвященые Адепты, презирая золото и нимало не беспокоясь о продолжительности своей жизни, не
проявляют практически никакого интереса к первым двум алхимическим задачам.
2. Обе школы признают существование двух эликсиров: великого и малого. Применение второго
на физическом уровне ведет к трансмутации металлов и возвращению молодости. Но великий
«Эликсир», называемый эликсиром лишь метафорически, сулит наибольшее благо: осознанное
бессмертие в Духе, нирвану, протяженностью во все циклы, предшествующуюПаранирване, или
абсолютному слиянию сЕдинойСущностью.
3. Идентичны также принципы, лежащие в основе обеих систем, а именно: сложная природа
металлов и их эманация и рост из единого, общего семенного зародыша. Буквы китайского алфавита
цин (означающая — зародыш) и т’ай (матка), непрестанно встречающиеся в китайских трудах по
алхимии167, стали предками соответствующих слов, столь часто попадающихся нам на глаза, когда мы
читаем алхимические трактаты герметистов.
4. Ртуть и свинец, ртуть и сера одинаково широко применяются как на Востоке, так и на Западе. И
если добавить к ним еще множество других общих ингредиентов, то можно заметить, что обе школы
алхимии приписывают им тройственное значение. И только третье (или последнее) значение
европейские алхимики никак не могут себе уяснить.
5. Алхимики обеих стран также признают учение о цикле превращений, в процессе которых
драгоценные металлы возвращаются назад, к своему исходному, элементарному состоянию.
6. Обе школы алхимии тесно связаны с астрологией и магией.
7. И наконец, обе используют экстравагантную фразеологию — факт, подмеченный самим автором
«Изучения алхимии в Китае». Преподобный Мартин находит, что язык европейских алхимиков
совершенно отличен от языка всех прочих западных наук, но в то же время в точности имитирует
метафорический жаргон восточных народов, и это как нельзя лучше доказывает, что корни европейской
алхимии следует искать далеко на Востоке.
Вряд ли кто-то станет возражать и против нашего утверждения, что алхимия тесно связана с
магией и астрологией. Слово магия — древнеперсидского происхождения, и означает оно — знание.
Это знание включало в себя все науки, как физические, так и метафизические, существовавшие в те дни.
Жречество и образованные классы халдейского общества изучали магию, от которой произошли магизм
и гностицизм. Разве Авраама не называли «халдеем»? А Иосиф — благочестивый иудей, говоря о
патриархе, утверждал, помимо прочего, что тот изучал в Египте математику (или эзотерическую науку),
включая науку о звездах: приверженец магизма был по-необходимости еще и астрологом.
Однако было бы большой ошибкой смешивать алхимию Средних веков с алхимией допотопных
времен. Как сейчас принято считать, алхимия включает в себя три основных фактора: филосо фский