поверим современным подсчетам, дошедшим до шестидесяти); если под магией
понимать древнее познание вне святилищ, известное как<поклонение Свету>, или
божественная, духовная мудрость - как противопоставление поклонению тьме и
невежеству; если вспомнить, что слово это произошло от<титула>Высших жрецов
античности, которых арии, халдеи, мидийцы и египтяне называли Маха, Маги или
Магинси, а последователи зороастризма магиками (от корня Meh'ah - великий, знающий, мудрый) - тогда теософы<полностью признают свою вину>.
Мы изучаем эту<Науку Наук>, прославленную эклектиками и платониками
александрийских школ и практиковавшуюся теургами и мистиками всех веков. Если же
магия постепенно утратила свою репутацию, то это произошло вовсе не из-за ее
собственной никчемности, но вследствие недопонимания и пренебрежения даже
примитивными идеями; особенно же благодаря хитрой политике христианской
теологии, которая боялась, как бы<божественные библейские чудеса>не были
опровергнуты и уничтожены многими феноменами, получаемыми посредством
естественных (хотя и оккультных) законов, и потому навязывала людям мысль, что
все проявления, которые она не могла понять и объяснить, произошли при
содействии личного бога. Точно также и знаменитых магов древности обвиняли в
том, что они вовсе не обладали большим знанием божественных истин, внутренних
сил и возможности физического закона, чем их последователи - необразованные
персидские мобеды и индусские магараджи из тех циничных сект, которые известны
нам под названием валлабхачарьяс. И те и другие даже ссылаясь в своих апелляциях
на персидское слово мог или маг и, соответственно, санскритское маха. Не одна
великая истина была унижена человеческим невежеством, не одна правда была
осмеяна.
Платон, и даже скептик Лукиан, оба признавали великую мудрость и глубочайшие
знания магов. Цицерон, говоря о тех, кто жил в его время в Персии называл их
sapientium et doctorum genus majorum. И если это так, то мы, очевидно, должны
признать, что эти маги или<магики>были далеко не такими, как видится Лондону и
некоторым мошенникам-медиумам. Такие ученые теурги и философы как Пифагор, Плотин, Порфирий, Прокл, Бруно, Парацельс, и много других великих людей попали
ныне в опалу. Но если бы нашему Брату - теософу Томасу Алва Эдисону, изобретателю телефона и фонографа, выпало бы жить во времена Галилея, я уверена, ему пришлось бы искупать грех своего изобретения - метода фиксирования на
поверхности металла и сохранения на долгие годы звука человеческого голоса - в
ужасных пытках или на костре, ибо его талант был бы объявлен даром дьявола. И
все же, даже такое животное надругательство и замалчивание истины не смогло бы
обратить научные открытия в глупое и низкое суеверие.
www.ezobox.ru
Но наш друг все же спустился до нашего уровня, по крайней мере в одном. Он сам
соглашался, что в<ведических учении и философии>Арья Самадж и Теософическое
общество находят общую почву. Тогда я обращаюсь за помощью к авторитету, который
сохранился лучше, чем столь осмеянные магия, теургия и алхимия. Я имею в виду
сами Веды, так как<магия>содержится в каждой строчке священных книг ариев. Без