Корпускулярная теория была бесцеремонно отставлена, тяготение, принцип, в силу которого все тела притягиваются одно к другому с силою, прямо пропорциональной их массам и обратнопропорциональной квадратам расстояния между ними, живет до наших дней и продолжает самодержавно царствовать в предполагаемых эфирных волнах пространства. Как гипотеза, принцип тяготения был угрожаем смертью за свою несостоятельность охватить все пред'явленные ему факты; но как физический закон, тяготение является царем недавних "невесомых", бывших одно время всесильными. "Это почти святотатство, ....... сомневаться в этом есть оскорбление памяти великого Ньютона!" - так восклицает один из американских критиков "Разоблаченной Изиды". Прекрасно; но каков, наконец, этот невидимый и неосязаемый Бог, в
которого мы должны слепо верить? Астрономы, которые видят в тяготении легкое решение многих вещей и универсальную силу, позволяющую им вычислять движения планет, очень мало интересуются Причиною Притяжения. Они называют Тяготение законом, причиною в самой себе. Мы называем силы, действующие под этим названием, следствиями и даже весьма второстепенными. Когда нибудь будет найдено, что, в конце концов, эта научная гипотеза неудовлетворительна и тогда она последует за корпускулярной теорией света и также будет сдана в хранилище, чтобы покоиться на протяжении веков в архивах всех отставленных теорий. Не высказывал-ли сам Ньютон серьезных сомнений относительно природы Силы и материальности "посредников", как их тогда называли? То же высказывал и Кювье, другое светило науки во тьме исканий. В своем труде 'Revolution da Globe* Кювье предупреждает читателя о спорной природе так называемых Сил, говоря, что "в конце концов, совершенно не исключено, что эти Действующие Силы не окажутся Духовными Силами ("Des Agents spintuels"). В начале своих "Principia" Исаак Ньютон приложил все старания, чтобы раз'яснить своим ученикам, что он употребил слово "притяжение" в отношении взаимодействия тел, не в физическом смысле. Ибо для него это было чисто математическим понятием, не вызывающим соображений об истинных и первичных физических причинах. В одном месте своего труда "Principia"'^) он ясно говорит, что притяжения, рассматриваемые физически, являются скорее импульсами. В отделе XI (Введение) он высказывает мнение, что "существует тончайший дух, силою и действием которого определяются все движения материи"^); и в своем Третьем Письме к Бэнтлею он говорит:
"Невозможно представить, чтобы неодушевленная, грубая материя могла без посреднгчества чего-то другого, что является нематериальным, действовать на другую материю и оказывать влияние на нее без взаимного контакта, как это должно было бы быть, если бы тяготение, в смысле придаваемом ему Эпикуром, было бы существенным и прирожденным свойством материи ... мысль, что тяготение должно быть врожденным, присущим и свойственным материи так, что одно тело может действовать на другое на расстоянии через пустоту без посредства чего-либо другого, могущего передавать их движение от одного к другому, эга мысль является для меня такою нелепостью, что я убежден, что ни один человек, имеющий компетентную способность мышления в философских вопросах, не может впасть в подобное заблуждение. Тяготение должно вызываться посредником, постоянно действующим, согласно известным законам; но что касается вопроса, будет-ли этот посредник материален или нет, я предоставляю решить его моим читателям."