воспринимает как свои. «Естественно», он описывает весь этот «бессознательный материал» в
надежде на то, что аналитик найдет всему объяснение, поставит диагноз и без труда найдет путь к
исцелению. Но аналитик отказывается действовать напрямую. Вместо этого он поощряет пациента
к дальнейшей работе над своими фантазиями и свободными ассоциациями, словно это может
пролить свет на какие-то события в прошлом или помочь проникнуть в более глубокие области
бессознательного. Одновременно вопросами типа: «Как Вы думаете, что означает этот сон?» —
аналитик заставляет пациента пытаться владеть ситуацией.
К определенному моменту двойное связывание становится для пациента критическим. Он не
может освободиться от него, разрушив подобную систему взаимоотношений, поскольку аналитик
воспринял бы это как бессознательное сопротивление терапии или же как признание того, что на
самом деле он не хочет достичь успеха. Пациент не может заставить аналитика принимать
решения за себя, потому что в сложившихся между ними отношениях психотерапевт выступает в
качестве помощника, а не надзирателя. Пациент не может изменить ситуацию с помощью
агрессии, обвинив во всем аналитика, поскольку последнего невозможно вывести из равновесия:
он просто принимает атаку, уходя в сторону или подвергая сомнению ее обоснованность:
«Наверное, я неприятен Вам потому, что напоминаю Вам кого-то другого?» Согласно Хейли,
здесь наступает тот критический момент, когда пациент должен бы все это прекратить, но он не
может этого сделать, «разомкнув» систему взаимоотношений с аналитиком или же резко изменив
свою модель поведения.
Хейли полагает, что, поскольку пациент со своими симптомами фактически сдался на
милость аналитика, он сможет избежать двойного связывания и уйти из-под контроля аналитика,
только утратив интерес к этим симптомам и перестав о них говорить. Другим выходом может
быть признание, что он безуспешно пытался контролировать аналитика, равно как и других
людей, переложив на них свои проблемы, — но в таком случае он должен признать свои
симптомы своим собственным поведением и принять на себя ответственность за них.Дзюдо
аналитика провоцирует пациента действовать последовательно в направлении своих
145
симптомов, пока не обнаружится их полная несостоятельность и обреченность.
Думаю, здесь важно отметить, что все описанные выше действия аналитика фактически
сводятся к исследованию двух исходных для пациента предпосылок. Первая состоит в том, что, по
представлению пациента, определенные действия являются его собственными и проистекают из
его эго. Вторая — в том, что некоторые его действия не принадлежат ему, а происходят
спонтанно, помимо его воли. Аналитик оспаривает первую предпосылку, спрашивая,
действительно ли поведение, которое пациент считает продуктом своей воли, является таковым:
«Действительно ли Вы хотите достичь успеха?» ; «Интересно, что Вы имеете в виду, когда
говорите, что я не нравлюсь Вам?» Он оспаривает и вторую предпосылку, рассматривая
намерение как атрибут обусловленного поведения, внушая пациенту, что сны выражают скрытые