разумом Пути, не помогать природе искусственным.**
Можно было бы подумать, что даосы были сторонниками романтического примитивизма на
манер идеализации Noble Sauvage**** в Европе XVIII века. Это было бы естественным выводом,
если цитированные отрывки извлечь из их соци-
* Чжуан Цзы.// Мудрецы Китая / Пер. Л.Д.Позднеевой. — СПб: «XXI век», 1994. — С. 274.
** Лаю Цзы. Дао да Цзин. — С. 120.
*** Чжуан Цзы, указ. соч., с. 157.
**** высокородный дикарь (фр.).
73
ального контекста. Но Нидхем* высказал очень убедительный довод в пользу того, что
искусственность и «технологичность», к которым даосизм находился в оппозиции, были
порождением феодальной системы, где законы защищали эксплуатацию, а технология
предназначалась для производства оружия. Более важным является факт, что конфуцианство,
несмотря на его несомненные достоинства, было схоластической, ритуальной и чисто
теоретической концепцией социального порядка без малейшего интереса к порядку природы. Вся
литература даосизма свидетельствует о глубоком и практическом интересе к системам и
процессам естественного мира и о стремлении моделировать человеческую жизнь на основе
наблюдаемых законов природы, а не на умозрительной концепции общественного порядка,
основанного на насилии.
Быстрый ветер не продолжается все утро, сильный дождь не продержится весь день. Кто делает
все это"? Небо и земля. Даже небо и земля не могут сделать что-либо долговечным, тем более
человек.
Другими словами, социальные условности, находящиеся в прямом противоречии с
физическими законами, не могут поддерживать стабильность общества. Если это романтический
примитивизм, то современная психотерапия — это романтический примитивизм не в меньшей
степени, поскольку она отстаивает образ жизни, который скорее согласуется с биологией
человека, нежели с социальной традицией. В конфуцианстве источником авторитета была
традиционная литература; в даосизме им было наблюдение естественного мира, и, как
предположил Нидхем, здесь напрашивается явная аналогия с западной наукой, изучающей
природу, и западной схоластикой, изучающей лишь Библию, Аристотеля и Фому Аквинского.
Естественно, в цивилизованном мире невозможно действовать без определенной цели или
быть совершенно непричастным к системе подавления и насилия, независимо от того, является ли
эта система капитализмом или коммунизмом. Тем не менее, нет необходимости это
соперничество,
* J. Needham, Science and Civilization in China, Vol. 2, Cambridge University Press, 1956.
** Лао Цзы. Дао дэ Цзин. — С. 121.
74
эти «тараканьи бега» воспринимать всерьез, и раз уж мы вынуждены в этом участвовать, мы не
должны воспринимать это серьезно, иначе «нервные срывы» станут такими же привычными, как
простуда. Имейте в виду, что описания «настоящего человека древности» и невмешательство в
жизнь у Чжуан Цзы всегда несколько преувеличены; они полны юмора, как портрет учителя дзэн
у Льян-Кая.*
Человек, [обладающий изначальными] свойствами, в покое не [знает] тоски, в действиях не
[знает] опасений... [Без него народ] огорчается, как младенец, потерявший мать, отчаивается, как