окружающей среды друг от друга. Языки с преобладанием таких частей речи, как глаголы и
существительные, обычно переводят то, что происходит в мире, в отдельные вещи
(существительные) и действия (глаголы), а те, в свою очередь, «имеют» характеристики
(прилагательные и наречия), более или менее отделимые от них. Все подобные языки
представляют мир как совокупность отдельных элементов. Недостатком подобных сетей является
то, что они скрывают или игнорируют (или подавляют) взаимосвязь между элементами. Вот
почему так трудно найти слова для описания таких полей, как «организм — окружающая среда».
Так, например, когда рассматривается человеческое тело и его органы привязываются к
существительным, мы
оказываемся
перед
опасностью
со
стороны
механической
сверхспециализированной медицины и хирургии, которые своим вмешательством могут нарушить
баланс в организме, а это приведет к непредсказуемым «эффектам» во всей системе. Но как
поступить хирургу, если ему необходимо удалить пораженную раком щитовидную железу?
Подобные опасности возникают почти во всех сферах человеческой жизнедеятельности.
Давайте предположим, что социальная группа А враждует с группой Б. Б, периодически
атакуя А, регулирует жизнедеятельность членов А и их численность. Но группа А считает свою
точку зрения верной, а точку зрения Б — неверной, и так как они непримиримы, то
действительная услуга, которую Б оказывает А, игнорируется. И настает тот час, когда А
мобилизует все свои силы и или уничтожает Б,
* К примеру, я как «независимый философ» не мог бы подтвердить свою независимость. «Мои» идеи
невозможно выделить из того, что Нортроп Фрау называет «порядком слов», то есть из общего поля
литературного текста.
35
или делает Б неспособным к дальнейшим атакам. Тогда А оказывается перед опасностью
самоуничтожения или истощения из-за отсутствия «тонуса». Существующая система ценностей
сделала невозможным понимание того, что враг может быть другом, а война — сотрудничеством.
Очевидно, что подобные отношения существуют и между пороком и добродетелью. На это часто
обращали внимание, но общество считает недостойным воспринимать это серьезно. Лао Цзы
говорил: «Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло. Поэтому бытие и
небытие порождают друг друга».* Это так просто, но именно это и не признается! Разумеется, мы
можем избавиться от таких отдельных недостатков, как преследование евреев, детский труд или
проказа, но в конечном итоге общее ощущение жизни останется тем же. Другими словами,
температура замерзания и закипания наших эмоций остается неизменной, независимо от того,
измеряется ли она по шкале Цельсия или Фаренгейта. В то же время, борьба между добродетелью
и пороком может оставаться столь же важной, как и сражение между группой А и группой Б.
Видеть это — значит понимать, что борьба есть игра.
Любая классификация требует деления мира. Как только появляется класс, появляется
принадлежащее и не принадлежащее ему. Внутри и вне, Да и Нет определенно исключают друг
друга. Они формально противопоставляются, как группа А и враждебная ей группа Б, хорошее и