этот случай не так запутан, ведь на сей раз "меня" было всего лишь двое!
Что означали сегодняшние нефизические события? Просто отклик на крики о помощи,
которые донеслись от других "меня", живущих в ином месте и времени? Кем был тот "я", которому
хватило духа отозваться на эти крики? Неужели все эти годы я помотал себе сам?
Очевидная множественность и взаимосвязанность нескольких проявлений одной и той же
личности пока не укладывалась в ту картину, которую я мог понять и принять.
Кроме того, эти факты не несли в себе никакого ответа на не поддающиеся контролю
перемены, ворвавшиеся в мою физическую жизнь. Неужели они тоже являются криками о помощи
от моих прежних "я"? Такая точка зрения просто сбивала с толку.
Левый мозг объяснял мне, что происходит: "я" из будущего возвращался назад во времени,
чтобы оказать необходимую помощь тому же "я" из прошлого. Сигналы о помощи издавали мои
"ранние версии", причем не только из этой жизни, но и из прошлых. Я погрузился в мысли о том, не
происходит ли такое с каждым из нас.
Меня также мучили догадки о том, что случилось с тем юным солдатом, которого я забрал с
поля боя. Почему он исчез?
Ответ скрывался где-то в этом лабиринте. Поскольку я начал с Истин, происходящее
непременно должно согласовываться со всем остальным. Вот что мне следовало бы сделать:
перенестись "Туда", в знакомые области, и хорошенько осмотреть все вокруг. Тем временем я
продолжал поиски и каким-то чудом умудрялся держать ситуацию под контролем.
Одной ночью несколько недель спустя я принял решение. В начале очередного цикла сна я
выкатился из тела, но сместился по фазе не так далеко, как обычно, — и очень внимательно следил
за тем, что делаю. Я оказался именно там, куда следовало отправиться, чтобы найти нужные
ниточки: в серой области неподалеку от точки входа в мир пространства-времени. В тот же миг
появился сигнал, который привел меня к какому-то дому в пригородном районе крупного города.
Дом казался смутно знакомым: большой и просторный, но почти без мебели.
Я скользнул прямо через стену фасада и тут же, в фойе, наткнулся на невысокую и хрупкую
женщину с седыми волосами. Ей было около пятидесяти. Она бродила по дому, переходя из одной
комнаты в другую. Когда я вытянул руку, пытаясь привлечь ее внимание, она явно удивилась моему
появлению и тому, что я ее заметил.
— Вы пришли, чтобы опять развесить картины? — спросила она.
Я ответил отрицательно и сказал, что пришел к ней.
— Они забрали все картины... увезли их из моего дома. Это мой дом! Но они не хотят даже
разговаривать со мной.
Я спросил, что она здесь делает, почему не уходит.
— Ведь это мой дом, Я здесь живу. И буду жить, пусть даже никто не обращает на меня
внимания.
Я спросил, не чувствует ли она, что многое изменилось.
— Только то, что никто уже меня не слушает. Проходят мимо, будто меня здесь нет.
Я спросил, помнит ли она, что умерла.
— Умерла? Что вы! Да, я болела, но теперь поправилась. Лежала больная, а следующее, что
помню: поднялась и хожу!
Я отметил, что ее никто не видит и ей, наверное, очень одиноко. Женщина встряхнула
головой.