– Вы должны знать, что каждый из работающих на этом этаже по меньшей мере в тысячу раз умнее меня…
– Все дело в очаровании, – сказал Аткин. – Мы все раньше были учителями, мы любим эту работу, и иногда мы не так уж плохо с ней справляемся. Но только Тинк может придать всему очарование. А не будь притягательной силы очарования, даже самая прекрасная идея во вселенной останется просто мертвым стеклом, и никто к ней не прикоснется. Но когда к вам приходит идея, посланная феей сна, она настолько очаровательна, что вы не можете от нее отказаться, и идея отправляется в жизнь, изменяя целые миры.
Я подумал, раз эти двое нас видят, значит они – это мы из альтернативной жизни, они просто выбрали другие пути на этой карте судеб. И все же я не мог в это поверить. Фея идей это мы сами? Неужели другие уровни нашего "Я" многие жизни шлифуют знание, доводя идеи до кристальной ясности, надеясь, что мы увидим и воспользуемся ими в нашем мире?
В этот момент к нам подкатил маленький робот, державший в манипуляторах кристалл, под тяжестью которого тихонько поскрипывали шины. Робот осторожно установил пока еще незаполненный кристалл на стол Аткина, дал два мелодичных звонка и укатил вдаль по проходу.
– Отсюда, – спросил я , – …все идеи? Изобретения? Ответы?
– Не все, – сказала Тинк, – есть ответы, которые вы находите сами, основываясь на своем жизненном опыте. Отсюда приходят только самые неожиденные, на которые вы наталкиваетесь, когда освобождаетесь от наваждения повседневности. Мы просто просеиваем бесчисленные возможности и отбираем те, которые вам понравятся!
– А замысел книги? – спросил я. – «Чайка Джонатан Ливингстон» тоже пришла отсюда?
– Роман о чайке был для тебя просто идеален, – нахмурилась она, – но ты тогда еще только начинал писать и ничего не хотел слушать.
– Тинк, я слушал!
Ее глаза вспыхнули.
– И он еще говорит, что слушал! Ты хотел писать, но чтобы в этом не было ничего слишком необычного. Я из сил выбилась, пытаясь до тебя достучаться.
– Выбилась из сил?
– Пришлось прибегнуть к воздействию на психику, – сказала она, и воспоминания наполнили ее голос отчаянием, – я этого страшно не люблю. Но если бы я тогда не прокричала тебе в ухо название книги, если бы не прокрутила весь сюжет прямо перед твоим носом, бедный Джонатан был бы обречен!
– Неправда, ты не кричала.
– Ну ладно, но я готова была закричать после всех моих попыток добраться до тебя.
Так я тогда слышал голос Тинк! Это было темной ночью, очень и очень давно. Никакого крика, наоборот – совершенно спокойный голос произнес: «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Поблизости никого не было, и, услышав этот голоса я перепугался до полусмерти.
– Спасибо, что ты поверила в меня, – сказал я.
– Да уж не за что, – сказала она, смягчившись.
Она торжественно посмотрела на нас.
– Вокруг вас всегда витает много идей, но очень часто вы просто не хотите их видеть! Когда вы ждете вдохновения – вам нужны новые идеи. Когда вы ждете наставления на путь истинный – идеи показывают ва верный путь. Но вы должны быть внимательными! И только вы сами можете заставить идею воплотиться!
– Так точно, мэм, – сказал я.