три часа ночи, после многочасового молчания, Джо сказал: - В жизни под этаким ливнем не мок.
Из-за тумана рассвело поздно: четыре дня кряду нас донимали туманы, облачность и дожди.
Через четыре дня взлетов при малейшем прояснении неба, через четыре дня змееподобного
просачивания в промежутки между грозовыми фронтами и скачков от одного маленького аэропорта
к другому, мы приблизились к Ошкошу, находившемуся от нас на расстоянии тысячи миль, в общей
сложности всего на шестьдесят две мили. Мы спали в ангаре в Страдсбурге, штат Пенсильвания; в
здании аэропорта в Поконо-Маунтин; в клубе летной школы в Лихайтоне.
Мы решили вести дневник перелета. За этим занятием, да еще из наших разговоров под
дождями и в туманах, мы начали понемногу узнавать друг друга.
Джо, к примеру, был изначально убежден, что у каждого самолета есть своя личность, свой
характер, как у людей, и он, не смущаясь, заявлял, что тот бело-голубой, стоящий там, в углу ангара,
действует ему на нервы.
- Я не знаю, почему. Все дело в том, как он стоит там и смотрит не меня. Мне это не
нравится.
Летчики тут же ухватились за это, и пошли рассказы о самолетах, живших каждый на свой
лад, и делавших то, что сделать было невозможно, - одни взлетали, если приходилось, с немыслимо
короткого разбега, чтобы спасти чью-то жизнь, другие невероятно долго планировали с
остановившимися двигателями над гористой местностью. Потом пошел разговор о том, как
действуют крылья, о ручках управления, о двигателях и винтах, потом о переполненных школах и
наркотиках в студенческих городках, затем о том, как рано или поздно в жизни человека сбывается
то, что он крепко задумал.
Снаружи черный дождь; внутри - эхо и нестройный шум голосов.
В дневник же мы записывали то, что не решались произносить вслух.
"Это действительно что-то! " - записал Крис Каск на четвертый день.
"Каждый день - это целая цепь неожиданностей, происходят совершенно невероятные вещи.
Один тип одалживает нам свой "мустанг", другой тип одалживает нам свой "кадиллак", все
разрешают нам спать в аэропортах и буквально из кожи вон лезут, чтобы нам угодить. И неважно,
где мы находимся, и доберемся ли мы когда-нибудь до Ошкоша. Везде все о'кей"!
Доброта людей - это было нечто, во что ребята никак не могли поверить.
- Я обычно заходил с Крисом в магазин или шел следом за ним по улице, - сказал Джо, - и
наблюдал за людьми, смотревшими на него. Его волосы были такими же длинными, как сейчас, даже
длиннее. Они проходили мимо него, смотрели, иногда даже останавливались, кривились или
отпускали какое-то замечание. Его осуждали. В их глазах видно было отвращение, а ведь они даже
не знали, кто он такой!
После этого я принялся наблюдать за людьми, наблюдавшими за нашими хиппи. При первом
их появлении всегда наступал шок, то же оцепенение, которое почувствовал и я, когда увидел их
впервые. Но как только у кого- нибудь из них появлялся шанс заговорить, шанс показать, что они
тихие, спокойные люди, которые не собираются швыряться бомбами и взрывать все подряд, как
огонек враждебности исчезал за полминуты.
Однажды нас захватила плохая погода над горами западной Пенсильвании.