точности то же самое, что и Тейлоркрафт. Ленты не были даже задеты.
Я завел двигатель своего Каба, исполненный уверенности, что проскочить сквозь тоннель,
как это только что сделала и Цессна-140, должно быть, намного легче, чем кажется. Ведь я же, в
конце концов, летаю на аэропланах уже многие годы: Ленты не скользят равномерно по обтекателю
двигателя. Винт рассекает их на такие маленькие кусочки, что нужно изловчиться, чтобы взять их
пальцами.
Когда я снова сел на лужайке, я решил, что для того, чтобы отработать Клин в спокойной
домашней обстановке на своем поле, достаточно установить одну ленту. А потом летать под ней до
тех пор, пока это не перестанет быть затруднением. Затем можно немножко понизить уровень ленты.
Все другие ленты нужны только для того, чтобы испытать хладнокровие пилота. Если забыть обо
всем, кроме того, как пролететь под самой нижней лентой, все остальные и подавно останутся
целыми. Но когда летишь прямо на этот колышущийся в воздухе шелк, испытываешь неподдельный
ужас (мне, должно быть, повезло меньше других, потому что, когда я подлетал к препятствию,
налетел внезапный порыв ветра). Мне кажется, что я даже пригнул голову и "a*`(*-c+ от
неожиданности, когда налетел на ленты.
Соревнование продолжалось своим чередом, словно появление таких неумелых участников,
как я, было обычным делом. Ведь в конце концов смысл Испытания в том и состоит, чтобы выявить,
кто хороший пилот, а кто не очень хороший. Все остальные происшествия не считались важными,
хотя, возможно, они и позабавили зрителей.
Лишь с некоторыми исключениями (одним из которых были гонки на небольшой высоте по
десятимильному маршруту) все задания Испытания проводились в поле зрения наблюдателей,
которые разместились по полю: с буклетами
ИСПЫТАНИЕ
СВЕДЕНИЯ ДЛЯ ЗРИТЕЛЕЙ
где было указано, как оцениваются выступления асов и посмешищ.
В течение всех состязаний не было спешки. Везде чувствовалась спокойная неформальная
атмосфера. Между мероприятиями было достаточно времени, чтобы пилоты могли поговорить друг с
другом о только что выполненном задании и о предстоящем, сидя с сэндвичами и картофельными
чипсами в руках.
Моей наградой был старый девиз соревнующихся о том, что больше всего узнают те, кто
менее всего подготовлен. Трудно описать восторг, когда спокойно стоишь на боковой линии
площадки и слушаешь слова того, кто только что своим полетом доказал, что знает, о чем говорит.
Вот, например, пилот Эйркупа. Этот маленький аэропланч ик, на который так много
клеветали, в его руках превратился в газель, которая резвится на большой поляне весной.
- Не все, что о нем говорят, соответствует действительности, - сказал он, когда я задал ему
свой вопрос. - Это хороший аэроплан. Нужно только некоторое время поработать с ним, начать
заботиться о нем, и ты скоро обнаружишь, что он может показать несколько фокусов, если ты ему
позволишь.
Именно Эйркуп победил в "Развороте": подлетая вплотную к стене из гофрированной
бумаги, а затем, устремляясь вверх с одновременным поворотом вокруг кончика крыла и улетая в