Современная экспедиция Льюиса и Кларка вернулась из двухлетнего похода в верхнюю часть бассейна Ама¬зонки, смело пройдя по местам, где еще никогда не сту¬пала нога человека. По возвращении их приветствова¬ла пресса и поклонники всех национальностей.
- Скажите, сэр, - спросил репортер первого иссле¬дователя, - что заставило вас пойти туда?
- Мне пришлось, - ответил тот. - Я должен был встретить вызов, испытать свои силы, встретиться с не¬известным, побороть трудности и уяснить настоящий смысл жизни.
- А вы, сэр, - спросил он второго исследователя, - почему вы пошли?
- Вы должны познакомиться с моей женой, - после¬довал усталый ответ.
248
Тревожась о том, чтобы успеть на свидание, Карл ос¬тановился у аптеки, чтобы побыстрее совершить покуп¬ку. Аптекарь одарил его понимающей улыбкой, и он сказал ему об очаровательной красотке, которую он встретил на вечеринке. С ней он собирался провести ве¬чер, пока ее родители были в опере.
Когда он подошел к ее дому, она и ее мать ждали, когда отец вернется с работы.
Когда вошел отец, она представила ему обоих родите¬лей, и Карл сказал:
- Скажем, а почему бы нам с Нэнси не присоеди¬ниться к вам сегодня вечером?
- Дети, вам не нужно проводить вечер с нами, ста¬риками, - сказала мать Нэнси.
- Но мы очень хотим, - сказал Карл.
- Не знала, что ты так любишь оперу, - сказала сбитая с толку Нэнси, когда он помогал ей надеть паль¬то.
- А я не знал, что твой отец аптекарь, - сказал он.
249
Дэйл Карнеги вспоминает эпизод из своей жизни. Он провел радиопередачу об Аврааме Линкольне. Он упо¬мянул несколько неверных фактов; даже дата рождения Линкольна была неправильной. Он получил одно пись¬мо, очень злое письмо, от женщины, которая называла его дураком, глупцом. «Если вы не можете даже пра¬вильно запомнить дату рождения, какое право вы име¬ете говорить об Аврааме Линкольне?»
Он пришел в бешенство и немедленно написал гнев¬ный ответ. Но было слишком поздно, и он подумал: «Я отправлю письмо завтра утром».
Перед отправкой он снова перечитал письмо. Оно по¬казалось слишком злым - прошло двенадцать часов.
Он прочитал письмо этой женщины; оно больше не бы¬ло таким оскорбительным, как показалось на первый взгляд. И он изменил свое письмо, переписал его зано¬во. Переписав его, он сказал: «Почему бы не подож¬дать еще двадцать четыре часа и не посмотреть, что по¬лучится? Куда торопиться? Эта женщина не умрет».
И он подождал еще двадцать четыре часа, и прочи¬тал свое письмо снова. Теперь он еще более успокоил¬ся, и письмо снова показалось написанным в слишком крепких выражениях. Он изменил его и подумал: «Поче¬му бы не подождать еще сорок восемь часов? Пусть это будет экспериментом! Я всегда могу отправить письмо, но через двенадцать часов мне пришлось его изменить, еще через двадцать четыре часа я снова из¬менил его. Посмотрим, что случится через сорок во¬семь часов».
И когда он написал письмо, в конце концов, он изви¬нился; он больше не был зол. Женщина была права: ка¬кое он имеет право, если он даже не знает фактов? Он должен был непременно проверить факты, прежде чем выходить в эфир. Она была абсолютно права в своем гневе.