Кабир был портным и оставался портным. Даже когда он обрел просветление, он остался портным. И он был таким экстатичным, что его портные изделия не могли быть очень хорошими. Он пел, танцевал и ткал! Он делал много ошибок, но его изделия были очень ценными, сверх ценными.
Многие люди просто ждали, когда же Кабир принесет что-то, хоть что-то, даже какую-то безделицу, ведь это произведение было делом рук Кабира. Все эти вещи обладали внутренними качествами, они были в руках Кабира. Кабир прикасался к ним. И Кабир танцевал вокруг них по мере того, как ткал. И все это время он помнил о божественном, поэтому эти вещи, эта одежда, платья становились священными, святыми. Вопрос был не в количестве, а в качестве. Техническая сторона была вторичной, человеческая сторона была первичной.
Поэтому даже во внешнем мире на востоке, они придумали способ, при помощи которого, когда вы поворачивались внутрь, вы не чувствовали себя полными незнакомцами. Что-то вы уже знали, у вас были какие-то ориентиры, какой-то свет у вас уже был в руке. Вы не двигались в совершенной тьме.
И это доверие во внешних отношениях присутствовало повсюду. Муж не мог поверить в то, что его жена ему не верна. Это было практически невозможно. И если муж умирал, жена умирала вместе с ним, потому что жизнь была таким объединенным явлением. При таком отношении бессмысленно жить без кого-то, с кем вы можете поделиться своей жизнью.
Позже все стало уродливым, но в начале это было одним из самых красивых явлений, которые только когда-либо случались на земле. Вы любили кого-то, и если этот человек умирал, вам хотелось исчезнуть вместе с ним. Жить без него, вам это казалось хуже, чем смерть. Лучше выбрать смерть. Такова была вера также и во внешние вещи. Отношения жены и мужа — это внешние вещи. Все общество крутилось вокруг доверия, веры, искреннего взаимообмена, тогда это помогало. Когда приходило время двигаться внутрь, все эти вещи помогали человеку легко получить внутреннюю инициацию, доверять кому-то, сдаться.
Борьба, агрессивность — это препятствия. Не несите их. Когда вы движетесь внутрь, оставьте их у двери. Если вы будете нести их с собой, вы упустите внутренний храм. Вы никогда не достигнете его. Вместе с этими вещами, вы не сможете двигаться внутрь.
Третий вопрос: разве вайрагьи, не привязанности или отсутствия желания не достаточно самого по себе для того, чтобы освободить нас от мирского рабства? Тогда к чему йогические дисциплины, абхьяса?
Вайрагьи достаточно, отсутствия желания достаточно. Тогда дисциплина больше не нужна. Но откуда взяться отсутствию желания? Его нет. Для того, чтобы оно появилось, нужна дисциплина. Дисциплина нужна только потому, что отсутствие желания не пребывает во всей своей полноте внутри вас.
Если бы там было отсутствие желания, вопроса о практике бы не возникало. Дисциплина была бы не нужна. Вы бы не пришли сюда для того, чтобы слушать меня. Вы бы не стали читать Сутры Патанджали. Если отсутствие желаний полное, Сутры Патанджали бесполезны. К чему тратить свое время на то, чтобы читать Сутры Патанджали? Я бесполезен, так для чего же приходить ко мне?