Бом:Ну, я согласен, что мысль создала некоторые жуткие вещи, но ведь не доказано, что она всегда порочна. Видите ли, ответственность за это может быть возложена на тех, кто неправильно пользовался мыслью.
Кришнамурти:Понимаю. Это старая добрая иллюзия! Но мысль ограниченна в самой себе, и, следовательно, все, что бы она ни делала, оказывается ограниченным.
Бом:Да, и вы утверждаете, что она ограниченна весьма опасным образом.
Кришнамурти:Несомненно. Весьма и весьма опасным образом.
Бом:Можем ли мы это показать? Определить, что представляет собой этот тип ограниченности?
Кришнамурти:Этот тип ограниченности есть то, что происходит в мире.
Бом:Согласен. Давайте рассмотрим это.
Кришнамурти:Тоталитаристские идеалы — это изобретение мысли.
Бом:Само слово «totalitarian» означает, что люди хотят охватить все тотально, но они этого не могут.
Кришнамурти:Этого они не могут.
Бом:И попытки тотального охвата терпят неудачу.
Кришнамурти:Терпят неудачу.
Бом:Но тогда появляются те, которые говорят, что они не тоталитаристы.
Кришнамурти:Что они демократы, республиканцы, идеалисты и так далее, все их рассуждение ограниченно.
Бом:Да, и это тот тип ограниченности, который...
Кришнамурти:...весьма разрушителен.
Бом:Итак, можем ли мы сделать это более ясным? Видите ли, я могу сказать: «Согласен, мое мышление ограниченно, но это вовсе не так уж важно». Почему это важно?
Кришнамурти:Это довольно просто: потому что каково бы ни было действие, задуманное ограниченной мыслью, оно с неизбежностью должно порождать конфликт.
Бом:Да.
Кришнамурти:Подобно разделению человечества по религиозному или национальному признаку и т.д., которое принесло миру неисчислимые бедствия.
Бом:Да, теперь давайте увяжем это с ограниченностью мысли. Мое знание ограниченно; как это приводит меня к тому, чтобы разделять мир?
Кришнамурти:Разве мы не ищем безопасности?
Бом:Да.
Кришнамурти:И нам всегда казалось, что безопасность — в семье, в племени, в национализме. Таким образом, мы приходим к идее, что в разделении есть безопасность.
Бом:Да. Теперь это становится понятным. Возьмем, к примеру, племя: человек может чувствовать себя незащищенным, и он говорит: «В племени я нахожусь под защитой». Таково умозаключение. И мне может казаться, что я знаю достаточно, чтобы быть в этом уверенным, — но это не так. Происходят другие события, о которых я не подозревал и из-за которых я оказываюсь весьма незащищенным. Приходят другие племена.
Кришнамурти:Нет, нет! Само разделение создает незащищенность.
Бом:Да, оно ей способствует, но я пытаюсь говорить, что недостаточно знаю, чтобы разобраться в этом. Я не вижу этого.
Кришнамурти:Но человек этого не видит потому, что он ни в чем не может разобраться, если не воспринимает мир как целое.
Бом:Мысль, устремленная к безопасности, все существенное старается не упускать. Как только она узнает нечто важное, она говорит: «Это принесет безопасность». Но существует множество вещей, которых она по-прежнему не знает, и человек таков потому, что сама его мысль является разделяющей.
Кришнамурти:Да. Она ограниченна в самой себе. Все, что ограниченно, должно неизбежно создавать конфликт. Когда я говорю, что я индивид, — это ограничивает.
Бом:Да.
Кришнамурти:Я озабочен собой, и это очень ограничивает.