Кришнамурти:Это я и сказал: нет у него достаточно энергии, достаточно силы.
Бом:Да, он, может быть, не в состоянии совершить то действие, которое ему необходимо, чтобы освободиться.
Кришнамурти:Таким образом, он оказывается узником самого себя. Что же тогда остается?
Бом:Тогда это конец.
Кришнамурти:Конец ли?
Бом:Если это так, то конец. Если сам мозг не может это разрушить, то людям, пожалуй, следовало бы попытаться выбрать какой-то другой путь решения проблемы.
Нарайан:Когда мы говорим о мозге в том смысле, что он связан с чувствами и нервной системой, то тут, конечно, существует биологическая обратная связь. Есть ли какой-то другой инструмент, имеющий отношение к мозгу, но иначе воздействующий на него?
Кришнамурти:Что вы имеете в виду? Какой-то другой фактор?
Нарайан:Какой-то другой фактор в самой человеческой структуре. Потому что, очевидно, с помощью нервной системы мозг получает питание, но этого все же недостаточно. Не существует ли какой-то другой внутренний фактор, который дает энергию мозгу?
Кришнамурти:Я хотел бы это рассмотреть. Мозг постоянно занят различными проблемами, проявляя цепкость, испытывая привязанность и т.д. Он постоянно находится в состоянии озабоченности. Это, пожалуй, и есть главный фактор. А если бы мозг не был обременен, был бы он тогда инертным? Если бы он не был поглощен проблемами, разве у него не было бы энергии, необходимой для того, чтобы сломать стереотипы?
Бом:Теперь у нас прежде всего возникает вопрос: ведь кто-то вполне мог бы подумать, что если мозг не занят, то это происходит от того, что он слишком легко относится к своим проблемам.
Кришнамурти:Что он стал ленивым и все прочее! Нет, этого я не думаю.
Бом:Если вы считаете, что мозг может быть незанятым, но все же активным...
Кришнамурти:Разумеется. Именно это я имею в виду.
Бом:Тогда нам надо разобраться в том, какова природа этой активности.
Кришнамурти:Конечно. Мозг поглощен конфликтами, борьбой, своими привязанностями, страхами и наслаждениями. А эта поглощенность дает мозгу свою энергию. Если он не обременен, станет ли он ленивым, размякшим и тем самым утратившим свою гибкость, — возможно ли это? Или же это состояние, когда мозг не занят, даст ему необходимую энергию, чтобы сломать стереотипы?
Бом:Что позволяет вам думать, что случится именно так? На днях мы с вами выясняли, препятствуют ли интеллектуальная деятельность и мышление разрушению и усыханию мозга.
Кришнамурти:Пока он мыслит, движется, он живет.
Бом:Мыслит разумным образом; тогда он остается сильным.
Кришнамурти:Да, это то, на что я также хочу обратить внимание. Пока мозг функционирует, движется, мыслит разумно...
Бом:...он остается сильным. Если же он начинает действовать неразумно, он разрушается. Точно также, когда он увязает в рутине, он начинает умирать.
Кришнамурти:Именно так. Если мозг захвачен какой бы то ни было рутиной, — рутиной медитации или рутиной священников.
Бом:Или рутиной повседневной жизни фермера...
Кришнамурти:...фермера и т.д., то он постепенно становится тупым.
Бом:Не только тупым, он, очевидно, усыхает.
Кришнамурти:Усыхает физически.