Бом:Да, понимаю, слово «умение» могло бы иметь дурной смысл — быть очень ловким в добывании денег.
Кришнамурти:Этот человек не алчный, он не думает только о деньгах, не копит на будущее, у него нет никаких гарантий. Но он должен жить. Когда мы употребляем слово «умение» применительно к тому, чтобы вести машину...
Бом:...или быть плотником... Если бы все эти виды мастерства исчезли, то жизнь стала бы невозможна.
Кришнамурти:Это было бы крахом всей структуры. Но разве мы считаем, что такое умение должно быть отвергнуто?
Бом:Это невозможно было бы допустить.
Кришнамурти:Нет, конечно. Это было бы слишком глупо.
Бом:Но тогда люди без специальности становятся очень умелыми, чтобы добывать деньги от других людей!
Собеседник:Не означало бы это противоречия между жизнью и мастерством, умением и трудом, жизнью и зарабатыванием жизненных средств?
Кришнамурти:Именно так! Я нуждаюсь в пище. Нуждаюсь в одежде, мне нужен кров.
Собеседник:Но должно ли тут быть противоречие? Нынешнее общество так устроено, что в нем имеет место противоречие между жизнью и трудом.
Кришнамурти:Мы с этим покончили. Человек, о котором мы говорим, со всем этим покончил и вернулся в мир, к людям: «Вот я». Каково его отношение к обществу, и что он должен делать? Имеет он какие-то отношения с обществом?
Бом:Конечно, не в глубоком, фундаментальном смысле, хотя внешние отношения с обществом у него должны быть.
Кришнамурти:Хорошо. Внешняя связь с миром.
Бом:Он должен подчиняться законам, должен соблюдать правила движения, дорожные знаки.
Кришнамурти:Непременно. Но я хочу выяснить, что должен он делать? Писать? Говорить? Это предполагает умение.
Бом:В такого рода умении нет, конечно, никакого вреда?
Кришнамурти:Я просто спрашиваю.
Бом:Как и в других видах мастерства, в таких, как плотничное дело.
Кришнамурти:Да, в мастерстве такого рода. Но что он должен делать? Думаю, мы могли бы представить себе качество ума человека, который покончил со всем этим, от начала и до конца, со всем, о чем мы говорили в наших недавних беседах; ум этого человека совершенно иной, но он все же в этом мире. Как воспринимает он этот мир? Говоря условным языком, вы уже достигли и вернулись назад, а я — обыкновенный человек, который живет в этом мире. Каково ваше отношение ко мне? Очевидно, отношения никакого нет, потому что я живу в мире тьмы, а вы — нет. Ваше отношение будет возможно лишь тогда, когда я выйду из тьмы, когда с тьмой будет покончено.
Бом:Да.
Кришнамурти:Тогда возможно только одно: между нами нет отношений. Но в этом случае между вами и мной существует противоречие: я гляжу на вас глазами, привыкшими к тьме и к разделению, а вы — нет. И все же вы должны иметь какой-то контакт, какое-то соприкосновение со мной. Вы должны иметь со мной какое-то, хотя бы внешнее, хотя бы незначительное отношение. Это отношение сострадания, отличающегося от того, что понимаю под состраданием я — не так ли? Из своей тьмы я не могу судить о том, что значит сострадание. Верно?
Бом:Да, выходит так.