мировых религий, таких, как различные направления христианского мистицизма, суфизм,
каббала, хасидизм. В мире духовности важно не то, что отделяет одни формальные
конфессии от других, а то, что отделяет их от их мистических ответвлений.
Официальные религии, как правило, распространяют представления о Боге как о
внешней по отношению к людям силе, соприкосновение с которой должно опосредоваться
церковью и священниками. Желательным местом для такого соприкосновения является
храм. В отличие от этого, духовность, обнаруживаемая в процессе сосредоточенного
самоисследования, видит Бога и Божественное внутри человека. Здесь используются
различные техники, опосредующие прямой эмпирический доступ к трансперсональным
реальностям, в которых человек обнаруживает собственную Божественность. Для
духовной практики такого рода тело и природа выполняют функции хрэма.
Храмы могут играть важную роль в обеспечении доступа к истинной духовности
только если их архитектура и внутреннее убранство столь хороши и совершенны, что
само это приводит посетителей ближе к трансцендентальному царству, или если элементы
службы - органная музыка, хоровое пение, сверкание литургических предметов -
опосредуют прямой трансперсональный опыт. В качестве немногих примеров можно
упомянуть здесь великие готические церкви Европы.
Наиболее важные аспекты отношения между религией и духовным опытом могут быть
проиллюстрированы следующим отчетом о сеансе человека - писателя по профессии, -
принявщего во время групповой работы амфетаминовые змпатогены МДМА и 2С-Б
(Adamson, 1986); часть его переживаний уже описывалась ранее.
Я как будто парил, отделенный несколькими слоями затума нивающей реальности, над
огромным ревущим источником све та. По мере того как слои непонимания, ложных
представлений, иллюзий, общепринятости рассеивались, как разрежающийся ту ман, звук
становился все громче и громче. Это было как шипе ние световой дуги в миллионы вольт,
это был рев тысяч солнц, это был звук вселенского огня. Когда картина прояснилась, это
оказался огромный круглый шар, вокруг которого я вращался. Он сверкал - не белый, но
сияющий первичным светом - с интен сивностью, которую хотелось назвать абсолютной.
Я знал - не на словах, а внутренним знанием, - что это ревущее извержение было самой
жизнью. Своим звуком и пульса цией оно пронизывало все живое, оно было источником
кристал лического движения жизни. Оно предшествовало первоначально му звездному
ядру, которое своим взрывом создало все, что существует в нашей огромной
распространяющейся - или пульсирующей, в зависимости от вашей космологии, -
Вселенной.
Оно протекало через меня. Я был связан с ним невероятной виб рирующей нитью, не
только света, но и энергии. Это был дорелигиозный опыт. Религия казалась отдаленным
поверхностным следствием пребывания в присутствии этого источника света. Духовность
представлялась слабым отображением неистовства и мощи жизни. Это не просто
вызывало благоговение, это было само благоговение. Это было не богоподобным, но
Божественным. Это не было хорошим, это было таким, каким оно было; это был чистый