научных решений - без этого наука стала бы научной фантастикой. Тем не менее, они не могут
сами по себе и сами для себя полностью подтвердить конкретную интерпретацию или систему
убеждений. Таким образом, в принципе невозможно заниматься наукой без некоторого набора
априорных убеждений, фундаментальных метафизических установок и ответов на вопрос о
природе реальности и человеческого знания. Но следует четко помнить об относительной
природе любой парадигмы - какой бы прогрессивной она ни была и как бы убедительно ни
формулировалась. Не следует смешивать ее с истиной о реальности. Согласно Куну, парадигмы
играют в истории науки решающую, сложную и неоднозначную роль. Из приведенных выше
соображений ясно, что они безусловно существенны и необходимы для научного прогресса.
Однако на определенных стадиях развития они действуют как концептуальная смирительная
рубашка - тем, что покушаются на возможности новых открытий и исследования новых областей
реальности. В истории науки прогрессивная и реакционная функции парадигм словно
чередуются с некоторым предсказуемым ритмом.
Ранним стадиям наук, которые Кун описывает как "до-парадигмальные периоды",
свойственны концептуальный хаос и конкуренция большого числа расходящихся воззрений на
природу. Ни одно из них нельзя сразу отбросить как неверное, так как все они приблизительно
соответствуют наблюдениям и научным методам своего времени. Простая, элегантная и
правдоподобная концептуализация данных, готовая объяснить большую часть имеющихся
наблюдений и обещающая служить руководящей линией для будущих исследований, начинает в
данной ситуации играть роль доминирующей парадигмы.
Когда парадигму принимает большая часть научного сообщества, она становится
обязательной точкой зрения. На этом этапе имеется опасность ошибочно увидеть в ней точное
описание реальности, а не вспомогательную карту, удобное приближение и модель для
организации существующих данных. Такое смешение карты с территорией характерно для
истории науки. Ограниченное знание о природе, существовавшее на протяжении
последовательных исторических периодов, представлялось научным деятелям тех времен
исчерпывающей картиной реальности, в которой не хватает лишь деталей. Это наблюдение столь
впечатляет, что историк легко мог бы представить развитие науки историей ошибок и
идиосинкразий, а не систематическим накоплением информации и постепенным приближением
к окончательной истине.
Как только парадигма принята, она становится мощным катализатором научного прогресса;
Кун называет эту стадию "периодом нормальной науки". Большинство ученых все свое время
занимается нормальной наукой, из-за чего эта отдельная сторона научной деятельности стала в
прошлом синонимом науки вообще. Нормальная наука основывается на допущении, что научное
сообщество знает, что такое Вселенная. В главенствующей теории определено не только то, чем
является мир, но и чем он не является; наряду с тем, что возможно, она определяет и то, что в
принципе невозможно. Кун описал научные исследования как "напряженные и всепоглощающие
усилия рассовать природу по концептуальным ящикам, заготовленным в профессиональном