потрясен количеством и степенью разногласий среди специалистов по общественным наукам
относительно базисной природы вошедших в круг рассмотрения проблем и подходов к ним.
Совсем иначе обстоят дела в естественных науках. Хотя занимающиеся астрономией, физикой и
химией вряд ли обладают более четкими и точными решениями, чем психологи, антропологи и
социологи, они не затевают почему-то серьезных споров по фундаментальным проблемам.
Исследовав глубже это очевидное несоответствие, Кун начал интенсивно изучать историю
науки и спустя пятнадцать лет опубликовал работу "Структура научных революций" (Kuhn,
1962), которая потрясла основы старого мировоззрения.
В ходе исследований ему становилось все более очевидным, что в исторической
перспективе развитие даже так называемых точных наук далеко от гладкости и однозначности.
История науки ни в коей мере не является постепенным накоплением данных и формированием
все более точных теорий. Вместо этого ясно видна ее цикличность со специфическими стадиями
и характерной динамикой. Процесс этот закономерен, и происходящие изменения можно понять
и даже предсказать: сделать это позволяет центральная в теории Куна концепция парадигмы.
В широком смысле парадигма может быть определена как набор убеждений, ценностей и
техник, разделяемых членами данного научного сообщества. Некоторые из парадигм имеют
философскую природу, они общи и всеохватны, другие парадигмы руководят научным
мышлением в довольно специфических, ограниченных областях исследований. Отдельная
парадигма может поэтому стать обязательной для всех естественных наук, другая - лишь для
астрономии, физики, биологии или молекулярной биологии, еще одна - для таких
высокоспециализированных и эзотерических областей, как вирусология или генная инженерия.
Парадигма столь же существенна для науки, как наблюдение и эксперимент; приверженность к
специфическим парадигмам есть необходимая предпосылка любого серьезного научного дела.
Реальность чрезвычайно сложна, и обращаться к ней в ее тотальности вообще невозможно.
Наука не в состоянии наблюдать и учитывать все разнообразие конкретного явления, не может
провести всевозможные эксперименты и выполнить все лабораторные и клинические анализы.
Ученому приходится сводить проблему до рабочего объема, и его выбор направляется
ведущей парадигмой данного времени. Таким образом, он непременно вносит в область изучения
определенную систему убеждений.
Научные наблюдения сами по себе не диктуют единственных и однозначных решений, ни
одна из парадигм никогда не объяснит всех имеющихся фактов, и для теоретического
объяснения одних и тех же данных можно использовать многие парадигмы. Какой из аспектов
сложного явления будет выбран и какой из возможных экспериментов будет начат или проведен
первым, определяется многими факторами. Это случайности в предварительном исследовании,
базовое образование и специальная подготовка персонала, опыт, накопленный в других областях,
индивидуальные задатки, экономические и политические факторы, а также другие параметры.
Наблюдения и эксперименты могут и должны значительно сокращать диапазон приемлемых