либо прежде. Глэдис пришла на занятия группы в состоянии чрезвычайного напряжения,
подавленности и тревоги. Пришлось изменить утреннюю программу и незамедлительно заняться
эмпирической работой с ней одной.
Мы попросили ее лечь, закрыть глаза, чаще дышать, слушать музыку и отдаваться любому
переживанию, которое просилось наружу. Примерно пятьдесят минут Глэдис неистово дрожала
и проявляла другие признаки сильного психомоторного возбуждения; она громко кричала и
сражалась с невидимыми врагами. Уже потом она рассказала, что эта часть ее переживаний была
связана с повторным проживанием рождения. В определенный момент ее крики стали более
членораздельными, они напоминали слова на непонятном языке. Мы попросили ее издавать
звуки в той форме, которую они принимали, и не пытаться оценивать их интеллектуально.
Неожиданно ее движения стали крайне стилизованными и подчеркнуто выразительными, она
стала нараспев произносить очень сильную, как казалось, молитву.
Воздействие этого события на группу было чрезвычайным. Не понимая слов, многие из
присутствовавших были глубоко тронуты и расплакались. Закончив свое песнопение, Глэдис
успокоилась и перешла в состояние экстатического блаженства, в котором оставалась, не
двигаясь, более часа. Позже она не могла объяснить, что с ней произошло, и отметила, что не
имеет понятия, на каком языке читала молитву.
Присутствовавший в группе аргентинский психоаналитик, сообщил, что Глэдис читала
молитву на прекрасном сефардском языке, который он, как оказалось, знал. Он перевел ее слова
следующим образом:<Я страдаю, и я всегда буду страдать. Я плачу и буду плакать вечно. Я
молюсь и всегда буду молиться>. Сама Глэдис не знает даже современного испанского, не говоря
уже о сефардском, и вообще не представляет, что такое сефардский язык.
В других случаях мы были свидетелями шаманского речитатива, говорения на
несуществующих языках или оригинальных звуков животных различных видов, и последствия
этих проявлений были такими же благоприятными. Поскольку никакая терапевтическая система
по всей вероятности не в состоянии предсказать события такого рода, единственной разумной
стратегией в подобных ситуациях кажется должно быть, наверное, полное доверие к внутренней
мудрости самого процесса.
Зачастую психопатологические симптомы связаны сразу с несколькими уровнями психики
или диапазонами сознания. Я завершу этот раздел об эффективных механизмах психотерапии и
трансформации личности описанием нашего опыта с участником одной из групп на пятидневном
семинаре, с тех пор он стал моим близким другом.
Норберт, психолог и священник, в течение многих лет страдал от сильной боли в плече и
грудных мышцах. Повторные медицинские обследования, в том числе рентгеновское, не
обнаружили никаких органических изменений, и все терапевтические попытки оставались
безуспешными. Во время сеанса холономной интеграции ему с большим трудом удавалось
выносить музыку, и его приходилось уговаривать превозмочь испытываемый им острый
дискомфорт и оставаться в процессе. Примерно полтора часа он испытывал сильнейшие боли в