А именно, в отношении женщин существовал приговор, и его также очень строго проводили в жизнь, в этом случае семь старейших местных женщин, заслуживающих уважение своим предшествующим поведением.
А меры наказания для женщин соответствовали четырем проявлениям, которые тогда считались там, для женщин, величайшей распущенностью и безнравственностью.
А именно, если все соседи данной женщины замечали и все семь упомянутых старейших женщин подтверждали, что она вела себя нерадиво и небрежно по отношению к своим семейным обязанностям, то, по закону, она должна была в течение определенного срока появляться везде с накрашенными губами.
Но если разные женщины замечали, что она стала проявлять по отношению к своим детям ослабление своих материнских импульсов, то, при тех же самых условиях, окружающие приговаривали ее ходить повсюду, также в течение определенного срока, с накрашенной белым и красным гримом левой половиной лица.
А женщина, попытавшаяся нарушить свой главный так называемый «супружеский долг», то есть обманувшая или только пытавшаяся обмануть своего законного мужа, или сделавшая попытку уничтожить зачатое ею новое существо, была обязана, той же процедурой, всегда и везде, также в течение определенного срока, быть нагримированной белой и красной краской, на этот раз по всему лицу.
В этом месте рассказа Ахун прервал рассказ Вельзевула следующими словами:
– Ваше Высокопреподобие! Все ваши объяснения, земного искусства и тех трехмозговых существ там, которые теперь занимаются им и являются, так сказать, его представителями, а особенно ваше разъяснение, касающееся современных «комедиантов» там, или актеров, навели меня на мысль воспользоваться всеми закрепившимися в моем общем присутствии впечатлениями, которые я воспринял во время своего последнего пребывания на поверхности этой планеты Земля, заинтересовавшей нашего дорогого Хусейна, и дать ему один очень хороший совет.
Сказав это, Ахун приготовился выжидающе смотреть в лицо Вельзевула своим обычным взглядом, то есть долго не моргая, но, заметив его обычную, хотя всегда грустную, однако добрую и снисходительную, улыбку, не дожидаясь испрашиваемого разрешения и как бы смущенно, сразу повернулся на этот раз к Хусейну и сказал:
– Кто знает? Может быть, наш дорогой Хусейн, тебе в самом деле придется побывать на той планете Земля и существовать среди тех заинтересовавших тебя своеобразных трехмозговых существ.
И на этот раз, опять сохраняя стиль и интонации самого Вельзевула, он продолжал:
– Именно по этой причине я и хочу сейчас посвятить тебя, на всякий случай, в результаты различных невольно воспринятых мною впечатлений, касающихся получившихся там типов, так же как и особенностей проявлений тех упомянутых современных представителей искусства.