пока мы "захватываем небеса с помощью насилия", и убеждения в том,
что ни человеческие молитвы, ни кровь другого человека не спасут
нас от личного разрушения после смерти, если во время нашей земной
жизни мы не связали себя прочно с нашим собственным бессмертным
духомїїњ нашим собственным личным богом.
Пифагор, Платон, Тимей Локрийский и вся Александрийская школа
связывали душу с универсальной мировой душой; согласно их учению,
часть этой последней составлял эфир, то есть нечто имеющее столь
тонкую природу, что его можно было воспринимать только нашим
внутренним зрением. Поэтому, он не может быть сущностью монады, или
причиной,* поскольку anima mundi представляет собою лишь следствие,
объективную эманацию первого. Как божественная духовная душа, так и
человеческая душа, являются предсуществующими. Но тогда как первая
существует как отдельная целостность, или индивидуальность, душа
(носитель первой) существует лишь как предсуществующая материя, как
бессознательная часть разумного целого. Обе они были исходно
образованы из Вечного Океана Света; но, как это говорили теософы, в
огне имеется как видимый, так и невидимый дух. Они видели разницу
между anima bruta [животной душой] и anima divina [божественной
душой]. Эмпедокл твердо верил, что все люди и животные имеют две
души; у Аристотеля мы обнаруживаем, что он называет одну разумную
душуїїњ нус, а другую, животную душуїїњ псюхе. Согласно этим
философам, разумная душа происходит извне универсальной души (то
есть из источника более высокого, чем универсальная душа, в его
космическом смысле: это универсальный дух, седьмой принцип
вселенной в ее целостности), а другая душаїїњ изнутри. Эта
божественная и верховная область, в которой они располагали
невидимое верховное божество, рассматривалась ими (самим
Аристотелем, который не был посвященным) как пятый элемент,їїњ тогда
как это седьмой, чисто духовный и божественный элемент в
эзотерической философии, или мулапракрити, а сама же anima mundi
представляется как имеющая тонкую, огненную, эфирную природу,
распространенную по всей вселенной,їїњ коротко говоря, эфир.*
Стоики, величайшие материалисты древности, исключали присутствие
божественного принципа и божественной души в любом таком
материальном организме. Их современные комментаторы и поклонники,
жадно ухватываясь за эту возможность, строят на ее основе
предположение, что стоики не верили ни в Бога, ни в душу, как
сущность материи. Очевидно, что Эпикур не верил в Бога или душу в
том смысле, как это понимали древние и понимают современные теисты.
Но Эпикур, чья доктрина (прямо выступая против деятельности как
Бога, так и богов, в отношении создания и управления миром)
поставила его намного выше стоиков в атеизме и материализме, тем не
менее учил, что душаїїњ это тонкая, нежная сущность, сформированная
из однородных, круглых и мелких атомовїїњ описание которых приводит
нас все к тому же возвышенному эфиру. Кроме того, он верил в богов.
Арнобий, Тертуллиан, Ириней и Ориген, невзирая на свое
христианство, верили, как и более близкие к современности Спиноза и