«Отель де Клюни» (конечно, не сам дворец, а только то, что от него осталось). Вот он, главный генерал,
за обедом, в окружении своих солдат, которых он любит как никто другой в этом мире, отрекшемся от
его богов, и которые видят в нем своего идола! Сегодня первое января, и они празднуют день Януса. А
через два дня, третьего января, они будут воздавать аналогичные почести Изиде — покровительнице
доброго города Lutetia Parisiorum. С тех пор непорочная мать древнего Египта была перекрещена в
Женевьеву; и эта Святая и Мученица (жертва Тифона?) так и осталась покровительницей доброго
города Парижа, являя собою пример фальшивого носа — одного из многих, состряпанных Римом для
христианского мира. Мы не видим на императорском столе ни ножей, ни вилок, ни серебра, ни
Севрского фарфора, ни даже салфеток, но зато мясо и другие продукты, которые гости поглощают с
таким аппетитом, не нуждаются в том, чтобы химики из системы здравоохранения проверяли их под
микроскопом. В их хлебе и вине нет никаких искусственных или ядовитых ингредиентов. Мышьяк не
добавляет их овощам фальшивый нос мнимой свежести, в уголках их консервных банок не прячется
ржавчина, и к красному перцу в то время не подмешивали истолченный в ступке красный кирпич. Их
сахар (или то, что его заменяло в древности) не извлекали из колесной мази их боевых колесниц, а
выпивая свои ликеры и коньяки, они не глотали пойло, настоянное на старых ботинках полисмена,
извлеченных из корзинки старьевщика. Они не жевали с небрежной улыбкой сгущенную массу из жира
покойников (как животных, так и людей) и использованных тряпок, свезенных со всех парижских
больниц, выдаваемую за суррогат масла. Ибо все это продукты современной культуры, дары
цивилизации и научного прогресса, тогда как Галлия во времена Юлиана была всего лишь дикой,
варварской страной. И все-таки то, что они ели в Новый год, могло бы быть съедено без опаски и даже с
пользой (для всех, кроме докторов) за обедом в первый день 1890 года.
«У них не было ни вилок, ни серебра, — скажут те же доктора, — эти варвары ели руками!»
Да, это так; вилок у них не было, да и носовых платков, наверное, тоже, но, с другой стороны, им
не приходилось есть своих предков вместе с кухонным жиром и кости своих собак вместе с белым
хлебом, как это ежедневно приходится делать нам.
Если бы у нас был выбор, мы, не задумываясь, променяли бы праздничный новогодний обед
благословенного 1890 года в Париже на такой же обед тысячелетней давности в Лютеции. Вот вам и
варварские вкусы! Смешное и нелепое (по мнению большинства) предпочтение естественности в
четвертом столетии на самом деле привлекает нас намного больше, чем фальшивые носы и
искусственность века девятнадцатого.
Дополнение
***
Число «семь» есть основа оккультной космогонии и антропогонии. Ни один символ,
отображающий эволюцию от ее начала до завершения, не мог бы существовать без этого числа. Ибо
круг создает точку, точка расширяется до треугольника, когда, описав два угла, возвращается в самое
себя, а затем создает мистический Тетрактис — плоский куб; когда же эти трое переходят в