создания, со всеми своими изящными, богатыми платьями и
блестящими манерами, мертвы в глазах Господа и ангелов, и,
измеренные при помощи единственной истинной и
бессмертной меры, имеют не в большей степени настоящую
жизнь, чем скелеты, чья плоть рассыпалась в прах".
Хотя мы и не верим в "Господа и ангелов" (во всяком случае,
не в том смысле, который вкладывают в эти понятия
Сведенборг и его последователи), тем не менее мы
восхищены этими чувствами и полностью разделяем взгляды
вышеупомянутого священника.
Высокое развитие интеллектуальных способностей не
предполагает духовную или истинную жизнь. Присутствие в
одном из высокоразвитых людей интеллектуальной души
(пятого принципа, или манаса) вполне совместимо с
отсутствием буддхи, или духовной души. Хотя первая и
возникает из последней, и развивается под ее благотворными
и живительными лучами, она может навсегда остаться
прямым последователем земных, низших
принципов,
неспособной к духовному восприятию; великолепной,
роскошной гробницей, полной сухих костей и разложившейся
плоти внутри. Многие из наших величайших ученых являются
лишь живыми трупами- они не обладают духовным зрением,
потому что их дух покинул их, или, скорее, не смог пробиться
www.ezobox.ru
к ним. Таким образом, мы могли бы пройти через все века,
проверить все профессии, взвесить все человеческие
достижения, и исследовать все общественные формы, и мы
везде бы обнаружили этих духовных мертвецов.
Хотя
сам
Аристотель,
предвосхищая
представления
современных физиологов, рассматривал человеческий разум
как материальную субстанцию, и высмеивал гилозоистов, тем
не менее он, безусловно, верил в существование "двойной"
души, или слияние души с духом, как это можно увидеть в
его "Метафизике" (Кн. II). Он смеялся над Стратоном,
верящим, что любые частицы материи, per se, могут
содержать в себе жизнь и интеллект, достаточные для того,
чтобы сформировать такой разнообразный мир, как наш.4-50
Аристотель
обязан высоким
основам
морали
своей
"Никомаховской этики" тщательному изучению "Этических
фрагментов" Пифагора; ибо в последних может быть легко
найден источник, из которого произросли его идеи, хотя он
мог и не присягать "основателю теерикатиды".4-51Но поистине
наши люди науки не знают ничего определенного об
Аристотеле. Его философия столь трудна для понимания, что
он
постоянно
предоставляет
читателям
с
помощью
воображения восполнять недостающие звенья в своих
логических выводах. Кроме того, мы знаем, что всегда перед
тем, как его труды достигали ученых, которые восхищались
его аргументами (на их взгляд, атеистическими) в поддержку
учения о судьбе, они проходили через слишком многие руки,
чтобы остаться незапятнанными. От Теофраста, его
наследника, они перешли к Нелею, наследник которого
оставил их разрушаться в подземной пещере почти на 150
лет; после этого, как мы знаем, эти манускрипты были
скопированы и сильно дополнены Апелликоном из Теоса,
который
восполнил
те
параграфы,
которые
стали
неразборчивыми,
при
помощи
своих
собственных
предположений, многие из которых, вероятно, были
извлечены им из глубин своего собственного сознания. Наши