биопародозис,1 помогли когда-либо Гексли или Геккелю полнее изучить тайну
зарождения хотя бы простейшего муравья, - не говоря уж о человеке? Совершенно
несомненно - нет. Ибо жизнь и все, что к ней относится, принадлежит к законному
владению метафизика и психолога, а физическая наука не может иметь никаких
претензий на все это. "То, что было, это то, что будет; и то, что было, уже
названо - и известно, что это ЧЕЛОВЕК", - таков ответ на загадку Сфинкса. Но
"человек" в данном случае не имеет отношения к физическому человеку, - во всяком
случае, не в его эзотерическом значении. Скальпели и микроскопы могут раскрыть
тайну материальных частей оболочки человека: они никогда не смогут прорезать
окно в его душу, чтобы открыть хотя бы малейшее пространство на любом из более
обширных горизонтов бытия.
И только те мыслители, которые, следуя дельфийским предписаниям, познавали жизнь
в своих внутренних личностях, те, кто тщательным образом изучил ее в самих себе, прежде чем попытаться проследить ее и проанализировать ее отражения в своих
более внешних оболочках, были вознаграждены некоторым успехом. Подобно огненным
философам средневековья, они перепрыгивали через видимости света и огня в мире
следствий и сконцентрировали все свое внимание на обретении тайных сил. Затем, прослеживая их до единственной абстрактной причины, они попытались постигнуть
ТАЙНУ, каждый из них настолько, насколько это позволяли сделать его
www.ezobox.ru
интеллектуальные способности. Таким образом, они установили, что 1) кажущийся
живым механизм, называемый физическим человеком, это лишь топливо, материал, которым питается жизнь, чтобы проявить себя; и 2) что благодаря ему внутренний
человек получает в качестве платы и вознаграждения возможность накапливать
добавочные переживания земных иллюзий, называемых жизнями.
Одним из таких философов сегодня безусловно является великий русский романист и
реформатор, граф Лев Николаевич Толстой. Сколь близки его взгляды к
эзотерическим и философским учениям высшей теософии мы увидим, внимательно
ознакомившись с некоторыми фрагментами из лекции, почитанной им в Москве перед
местным Психологическим обществом.
Обсуждая проблему жизни, граф просит свою аудиторию признать в качестве
аргумента нечто невозможное. Он говорит:
"Допустим на одно мгновение, что все то, что стремится узнать о жизни
современная наука, она уже узнала и знает это сегодня, что эта проблема стала
столь же ясна, как день; теперь вполне очевидно, как органическая материя при
помощи простой адаптации смогла произойти из неорганической материи; так же
ясно, как природные силы могут быть преобразованы в чувства, волю, мысль, и что
в конце концов все это известно не только городскому студенту, но также и
каждому сельскому школяру.
Далее, мне известно, что такие-то и такие-то мысли и чувства происходят из
таких-то и таких-то движений. Хорошо, но что же дальше? Могу ли я, или же нет, произвести такие движения и управлять ими ради того, чтобы вызвать в моем мозгу
соответствующие мысли? Этот вопрос - чем являются те мысли и чувства, которые я