познания бытия.
Только те мыслители, которые, следуя дельфийскому
методу[133],смогли разглядеть жизнь своейвнутренней
сущности; те, которые самым тщательным образом изучили
жизнь в себе, прежде чем переходить к изучению и анализу ее
проявлений во внешней оболочке, могут рассчитывать на
некоторый успех. Подобно средневековым философам
огня[134],они прошли мимоиллюзорных проявленийсвета и
огня в мире следствий и сконцентрировали все свое внимание
на порождающих их скрытых причинах. И далее, восходя от
последних к единой абстрактной причине, попытались
проникнуть втайну– настолько глубоко, насколько это
позволяли интеллектуальные возможности каждого из них.
Благодаря этим мерам, им удалось установить, что 1)с виду
живоймеханизм, именуемый физическим человеком, на самом
деле является топливом, материалом, с помощью которого
жизнь может проявлять себя; и 2) что внутренний человек
получает
в
качестве
компенсации
за
поддержание
жизнедеятельности этого механизма дополнительный опыт
иллюзорного
земного
существования,
именуемого
физическими жизнями.
Одним из таких философов нашего времени несомненно
является великий русский романист и реформатор, граф Лев
Николаевич Толстой. В том, что его взгляды близки к
эзотерическим и философским учениям высшей теософии,
можно
убедиться,
внимательно
прочитав
несколько
фрагментов из его лекции, прочитанной в Москве перед
тамошним Психологическим Обществом.
Анализируя проблему жизни, граф просит аудиторию, в
интересах рассуждения, ненадолго допустить возможность
невозможного.Вот что говорит лектор:
Допустим на минуту, что современная наука смогла узнать все,
что хотела знать о жизни; что уже известно, каким образом
неорганическая материя, вследствие обычной адаптации,
породила материю органическую; что процесс преобразования
природных сил в чувства, волю и мысли, равно как и все
прочие вопросы, ясны и понятны теперь не только городскому
студенту, но даже и сельскому школьнику.
www.ezobox.ru
Следовательно, я знаю теперь, каким образом те или иные
мысли и чувства порождаются теми или иными движениями. И
что же с того? Смогу ли я преднамеренно создавать и
направлять такие движения, чтобы вызывать в своей голове
необходимые мне мысли? К тому же вопрос о том, какие
именно мысли и чувства следует вызывать в самом себе и в
окружающих, до сих пор не только не решен, но даже и не
поставлен на обсуждение.
А ведь это, по сути дела, и естьединственный
фундаментальный вопрос и стержневая идея жизни.
Наука сфокусировала свое внимание лишь на некоторых
проявлениях, сопутствующих жизни, и теперь,по ошибке[135]
приняв часть за целое, называет эти проявления жизнью во
всей ее совокупности...
Вопрос, неотделимый от идеи жизни, состоит не в том,откуда
берется жизнь, акак необходимо прожитьэту жизнь; только
начав с этого вопроса, можно надеяться хоть сколько-нибудь
приблизиться к решению проблемы существования.
Ответ на вопрос "Как нам следует жить?" представляется
настолько очевидным, что люди считают его едва ли
заслуживающим внимания.
...Каждый должен стараться прожить свою жизнь наилучшим