Часть II. Кармические Глифы
__________________________________
ЛЕВ ТОЛСТОЙ И ЕГО НЕЦЕРКОВНОЕ ХРИСТИАНСТВО
Достижение - неудача, уважение - пренебрежение,
возникновение - исчезновение
www.ezobox.ru
Разворачиваются, сворачиваются в судьбах
снова и снова.
От себя самого зависит скорбь, от себя самого
зависит счастье.
"Мокшадхарма"
Толстой - это великий мастер художественного слова и великий мыслитель. Вся его жизнь, его сердце
и разум были заняты одним жгучим вопросом, который в той или иной степени наложил свой
болезненный отпечаток на все его сочинения. Мы чувствуем его омрачающее присутствие в "Истории
моего детства", в "Войне и мире", в "Анне Карениной", пока он окончательно не поглотил его в
последние годы его жизни, когда были созданы такие работа, как "Моя вера", "В чем моя вера?", "Что
же делать?", "О жизни" и "Крейцерова соната". Тот же самый вопрос горит в сердцах многих людей,
особенно среди теософов; это поистине - вопрос самой жизни. "В чем смысл, цель человеческой
жизни? Каков конечный исход неестественной, извращенной и лживой жизни нашей цивилизации,
такой, какая навязана каждому из нас в отдельности? Что мы должны делать, чтобы быть
счастливыми, постоянно счастливыми? Как избежать нам кошмара неизбежной смерти?" На эти вечно
стоящие вопросы Толстой не дал ответа в своих ранних сочинениях, потому что он сам не нашел его.
Но он не мог прекратить бороться, как это сделали миллионы других, более слабых или трусливых
натур, не дав ответа, который по крайней мере удовлетворил бы его собственное сердце и разум; и в
пяти вышеназванных работах содержится такой ответ. Это ответ, которым на самом деле не может
удовольствоваться теософ в той форме, в какой его дает Толстой, но в его главной,
основополагающей, насущной мысли мы можем найти новый свет, свежую надежду и сильное
утешение. Однако для того, чтобы понять ее, мы должны вкратце проследить тот путь, посредством
которого Толстой достиг того мира, который был им найден; ибо пока мы не сможем почувствовать
так же, как и понять те внутренние процессы, которые привели его к этому, его решение, подобно
любому другому решению жизненной проблемы, останется мертвой буквой, чисто интеллектуальной
словесной концепцией, в которой полностью отсутствует жизненная сила; простой спекуляцией,
лишенной живой истины и энтузиазма.
Подобно всем думающим мужчинам и женщинам нашего времени, Толстой утратил веру в религию в
детстве; ибо такая утрата детской веры - неизбежная в жизни каждого человека - не является, как
правило, результатом глубокого размышления; это скорее естественное следствие нашей культуры и
нашего общего жизненного опыта. Он сам говорит, что его вера исчезла, и он не знает, как. Но его
юношеское устремление к этическому усовершенствованию, продолжало сохраняться еще около
десяти лет, постепенно забываясь, и в конце концов совершенно исчезло. Видя вокруг себя
торжествующие амбиции, любовь к власти, эгоизм и чувственность; видя презрение и насмешливое
отношение ко всему тому, что называется добродетелью, добротой, чистотой и альтруизмом, и не