— Вили… В славянской мифологии вождя Одинца рождает древний праславянский бог. Он рождает одно из своих воплощений. Идолами с его изображением была уставлена огромная территория, в том числе и древняя Русь, которая особенно почитала это божество. Именно один из его сыновей — Моск, или как его еще называли — Мосох или Мось, организовал в этом сакральном месте столицу славянской Руси. Этот бог являлся одним из богов древнеславянского Триглава. Именно его Камень лежал до недавнего времени на склоне Боровицкого холма. И имя «Бор» тоже является одним из его имен. Ты еще не понял, о ком я говорю?
Мальцев почувствовал, как сильно закружилась голова. Он крепко взялся руками за скамью, на которой сидел и зажмурился. Адучи наоборот опять поднялся и, не обращая внимания на людей, которые проходили мимо, поднял руки вверх и развел их в стороны, громко произнеся одно лишь имя:
— Велес…
Владислав вздрогнул и открыл глаза, осознавая, что он лежит в своей комнате, в ворохе мокрого от пота белья. Сильно кружилась голова. Он сел и осмотрелся. В комнате было сумеречно, значит, ночь еще не закончилась. Можно было конечно попробовать снова войти в Сновидение, но Мальцев чувствовал, что его сил уже не хватит, чтобы поймать и обуздать очередной сон. Вообще, самочувствие было очень непривычным и не очень приятным. Во всем теле была невероятная слабость. Рот пересох и перед глазами расходились во все стороны ослепительные черные круги, словно после грандиозного перепоя. Мальцев встал и подошел к окну. На улице по-прежнему было снежно, темно и холодно. Аргус поморщился и выгнулся. Его всего ломало, словно путешествие по сновидениям отняло у него последние силы. Мальцев прислушался к себе. Было что-то не так. Будто он как-то «неправильно» вернулся в свое физическое тело. Хотелось, как будто бы выйти из этого дискомфортного тела и попытаться войти снова. Такое бывало иногда, особенно после длительного путешествия в теле Зверя-Сновидца. Мальцев еще раз выгнулся, будто дикая кошка и прошлепал босыми ногами на кухню. Свет из недр холодильника больно резанул по зрению. Нащупав почти на ощупь бутылку с минеральной водой, Владислав открутил крышку и жадно припал к горлышку, глотая ледяную минералку, которая потекла тонкими ручейками по лицу, падая прохладной капелью на грудь. Утолив жажду, Влад озадаченно посмотрел на бутылку. У воды был странный вкус. И консистенция тоже была какой-то непривычной: вода была более густой, тягучей, как хорошо замерзшая в морозилке водка. Влад посмотрел на этикетку, но никак не мог прочитать название: буквы расплывались перед глазами, словно он и в самом деле глотнул порядочную порцию водки. А потом бутылка выпала из его руки и упала на пол, заливая линолеум на кухне этой странной холодной водой. Линолеум? Влад закрыл глаза и, покачав головой, открыл их, снова удивленно посмотрев на бутылку у своих ног. Он выпустил ее, потому что вздрогнул от неожиданности. А вздрогнул он, потому что в дверь позвонили. Ночью… Он попытался унять дрожь в теле и собраться с мыслями, но в голове по-прежнему бушевал хаос. Линолеум? Почему линолеум? Бред какой-то… Кто это мог быть? В столь поздний час? Неужели… Они все-таки нашли его… Все кончено. Мальцев легко пнул бутылку ногой, отчего она укатилась под стол, и, улыбнувшись, как улыбаются последнему рассвету уставшие от ожидания, приговоренные к расстрелу преступники, пошел открывать дверь.
Перед ним стоял мальчик лет десяти, одетый в джинсы, куртку и кеды. Мальцев удивленно разглядывал ночного гостя.
— Я могу войти?