выделяют напряженную раздвоенность пациентов, страдающих манией, и
то, что одновременные чувства любви и ненависти вредят их способности
устанавливать отношения с другими людьми. Типичная маниакальная
страсть к вещам обычно рассматривается как проявление сильной оральной
фиксации, а периодичность мании и депрессии считается указанием на ее
связь с чередованием голода и сытости.
Многие из обескураживающих черт, проявляющихся в случаях
маниакальных расстройств, станут легко объяснимыми, если посмотреть на
их связь с движущими силами перинатальных матриц. Мания
психогенетически сопряжена в переживании с переходом от БПМ-3 к БПМ-
4. Индивид частично находится под влиянием четвертой перинатальной
матрицы, но, несмотря на это, все еще соприкасается с третьей. Здесь
оральные влечения скорее указывают на состояние, к которому
маниакальный пациент стремится, но которого еще не достиг, нежели
представляют собою регрессию на оральный уровень. А в триаде желаний,
типичной для мании, — быть в покое, спать и есть, естественные
33
потребности организма переводятся на конечную стадию рождения. Эти
желание
удовлетворяются
в
БПМ-4,
состоянии,
следующем
за
биологическим рождением.
В психотерапии переживания время от времени можно наблюдать
преходящие случаи мании, наводящие на мысль о неполном возрождении.
Это обычно происходит, когда индивиды уже прошли тяжелое переживание
борьбы смерти и возрождения и испытали чувство освобождения от
родовых мук. Тем не менее, в то же время они еще не готовы и не способны
встретиться с травмой БПМ-3, которая так и осталась неразрешенной. И как
следствие беспокойного цепляния за эту неуверенную и призрачную
победу, новые положительные чувства оказываются усугубленными до
степени карикатурности. Образ «подбадривающего насвистывания в
темноте», по всей видимости, как нельзя более верно подходит для
передачи подобного состояния. Преувеличенная и вынужденная природа
маниакальных эмоций и поведения явно выдает то, что они являются не
выражениями подлинной радости и свободы, а образованиями,
отвечающими на страх и враждебность.
Субъекты, принимавшие ЛСД, чьи сеансы подходили к концу в
состоянии незавершенного возрождения, проявляли все типичные
симптомы мании. Они были сверхдеятельны, расхаживали лихорадочными
шагами, пытаясь завязать отношения и побрататься со всеми, кто
находился рядом с ними, и не переставая говорили о своем ощущении
победы и благостности, о чудесных чувствах и о том величайшем
переживании, которое у них только что было. Они были склонны
превозносить чудеса врачевания при помощи ЛСД и с ходу составляли
мессианские и другие грандиозные проекты, как преобразить мир, дав
возможность каждому человеку испытать такое же переживание.
Чрезвычайная жажда стимулов, знакомств и общественных связей были
соединены с возросшей живостью, самолюбием, самооценкой, так же как и
с потаканием своим желаниям в различных житейских обстоятельствах. А
распад сдерживающих начал Сверх-я приводил к совратительству,
стремлению к половым связям и непристойным разговорам.
Отто
Феникел,
чья
ставшая
широко
известной
книга
«Психоаналитическая
теория
неврозов»
подытожила