крайностями человеческого опыта, могут радикально изменить восприятие себя и мира и
результировать в совершенно новую стратегию существования. В этом процессе многие
индивиды осознают, что недостоверность их жизни не ограничивается определенными
биографически детерминированными частичными искажениями вроде нехватки уверенности
или плохого образа себя, хронических проблем с авторитетными фигурами или трудностями с
сексуальными партнерами. Неожиданно они видят, что вся их концепция существования и
подход к нему искажались глубоким бессознательным страхом смерти. Сильная потребность
самоутвердиться, хроническое чувство неудовлетворенности и неадекватности, чрезмерные
амбиции, тенденции сравнивать себя с другими и соревноваться с ними, чувства давления и
нехватки времени и существование по типу «крысиных бегов» или «беговой дорожки»,
которые раньше казались неотъемлемыми и неизбежными аспектами жизни, внезапно видятся
в совершенно ином свете. Похоже, они отражают подсознательное чувствование
перинатальных энергий и их незаметное влияние на эго. Индивид под их властью, в каком-то
смысле, всѐ ещѐ психологически участвует в борьбе жизни со смертью в родовом канале. Это
влечет за собой своеобразную парадоксальную смесь бессознательных чувств; с одной
стороны, он ещѐ не родился, а с другой, боится смерти. В этих обстоятельствах многие
тривиальные ситуации становятся символическими эквивалентами процесса рождения и
кажутся жизненно важными. В более конкретном смысле, определенные фундаментальные
подходы к проблемам, проектам и ситуациям здесь видятся повторениями базовых аспектов
биологического рождения.
Во время прохождения перинатального процесса индивид разряжает и интегрирует
огромные количества физического напряжения и негативных эмоций и получает
эмпирический доступ к БПМ I и БПМ IV. Это, как правило, меняет способ существования в
мире и базовый подход к жизни. Возможность физически и эмоционально расслабиться и
наслаждаться обычными вещами в жизни значительно повышается. Внимание перемещается с
преследования сложных внешних схем к высокой оценке простых аспектов существования.
Индивид
обнаруживает
новые
способы
наслаждаться
своими
собственными
физиологическими процессами и развивает большее уважение к жизни и всем еѐ бесконечным
проявлениям. Теперь глубокое удовлетворение можно получать от многих вещей, которые
всегда были доступны, но раньше игнорировались или едва замечались. Полное участие в
процессе жизни становится важнее погони за любой конкретной целью. Становится очевидно,
что заботиться надо о качестве ощущения жизни, а не о количестве внешних накоплений и
достижений. Чувства отделенности и отчуждения сменяются чувством участия в процессе
жизни и бытия его частью. Это обычно сопровождается явным сдвигом с соревновательной
ориентации на сотруднические модели поведения. Эгоистичный и соревновательный подход к
существованию видится невежественным, несовершенным и, наконец, саморазрушительным.
Новым идеалом на всех уровнях (в интимных отношениях, рабочих ситуациях, больших
социальных группах и в отношении всего населения планеты) становятся модели синергизма и