Хорошо, скажем по-вашему: я не хочу. Я не хочу быть экономическим диктатором, даже на то время, которое нужно, чтобы отдать людям приказ быть свободными, при каз, который каждый разумный человек швырнет мне в лицо, потому что знает: его права не могут быть даны, по лучены или изъяты с вашего или моего разрешения.
Скажите, – сказал мистер Томпсон, задумчиво глядя на Галта, – чего вы добиваетесь?
Я сказал об этом по радио.
Мне непонятно. Вы сказали, что преследуете соб ственные эгоистические интересы. Это я могу понять. Но чего, собственно, вы добиваетесь от будущего – того, чего не смогли бы получить от нас прямо сейчас, на блюдечке с голубой каемочкой? Я думал, что вы эгоист и человек прак тичный. Я даю вам подписанный чек на любую сумму, ка кую пожелаете, а вы мне говорите, что он вам не нужен. Почему?
Потому что ваш чек не обеспечен.
Что!
Потому что вы не можете предложить мне никаких ценностей.
Я могу предложить вам все что угодно. Только назо вите.
Назовите вы.
Ладно. Вы много толковали о богатстве. Если вам нужны деньги, я могу вам дать за одну минуту столько, сколько вы не заработаете за три жизни, как говорится, деньги на бочку – наличными. Хотите миллиард долларов – аккуратный, классный миллиард?
Который я должен заработать, чтобы вы его мне дали?
Нет, я имею в виду, прямо из казначейства, в новень ких хрустящих купюрах или… или даже, если предпочитае те, в золоте.
Что я смогу купить на него?
Ну-ну, когда страна снова встанет на ноги…
Когда я снова поставлю ее на ноги?
А если вы хотите все вершить по-своему, если ваша цель – власть, я могу гарантировать вам, что в этой стране каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок будут беспрекословно выполнять ваши распоряжения и делать все, что вы захотите.
После того, как я их этому научу?
Если вам что-то нужно для ваших людей, для всех, кто исчез, работа, должности, положение, налоговые льготы, какие-то особые привилегии, только скажите, и они все по лучат.
После того, как я их верну сюда?
Но чего же вы в конце концов хотите?
Какой мне в конце концов прок от вас?
Простите?
Что вы можете мне предложить, чего я не могу полу чить без вас?
Теперь мистер Томпсон смотрел другим взглядом. Он отодвинулся назад, будто его загнали в угол. Он впервые твердо выдержал взгляд Галта и медленно произнес:
– Без меня вы не сможете покинуть эту комнату.
Галт усмехнулся:
Правильно.
Вы уже не сможете что-либо создать. Вас можно будет уморить голодом.
– Да.
– Что же вам теперь неясно? – К мистеру Томпсону вернулись благодушие, благорасположение и благоволение, словно эта тональность голоса вместе с юмором могли бла гополучно снять эффект ясно выраженного и однозначно понятого намека. – У меня есть что предложить вам – ваша жизнь.
– Она не ваша, и не вам ее мне предлагать, мистер Томпсон, – негромко сказал Галт.
В голосе его прозвучало нечто, от чего мистер Томпсон дернулся и взглянул на Галта, потом дернулся снова и отвел взгляд – улыбка Галта показалась ему слишком мягкой.