Религия, как мы уже выяснили, есть искусство сближения со своим истинным Я в контексте мира в широком смысле. Религия, таким образом, занимает ключевое место во всех возможных взаимоотношениях и в этом плане непосредственно связана с тем, что мы с полным на то правом можем назвать искусством мечты. Мечта, как мы понимаем ее здесь, есть, несомненно, акт взращивания, будь то мечта о вашей цели в жизни или мечта об успехах в математике для Джонни. Подоплека всех этих актов взращивания заключается в способности сблизиться с намерением, то есть желаемой целью, таким образом, что становятся возможны оплодотворение и сотворение.
Наука для мужчины есть искусство намеренной материализации, то есть создания возможности появления непознанного в известном в результате процессов оплодотворения и сотворения.
Чтобы разобраться в этом, следует принять во внимание, что применять указанные выше четыре искусства мужчина может, только отождествившись со своей целью.
Например, попросту невозможно стереть свою личную историю, если вы все еще стремитесь придерживаться прежнего образа себя. Держась за прежний образ себя, вы не сможете создать в своей жизни ничего нового, а просто будете раз за разом воспроизводить одну и ту же глупость.
Точно так же невозможно осуществлять сталкинг чьего-то, а тем более своего собственного поведения, если вы не можете расстаться с уверенностью в том, что вы жертва обстоятельств своего рождения и прожитой жизни. Придерживаясь этой уверенности, вы не достигнете большего, чем воспроизведение тех самых образов мышления и поведения, что удерживают вас в состоянии жертвы.
Таким образом, сущность науки есть намерение, опирающееся на материализацию цели посредством акта творения. Это и составляет основу всех качеств личной силы, за которой мужчина охотится во внешнем мире.
В связи с вышеизложенным для нас будет весьма полезно немного отклониться от темы и рассмотреть вопрос о различии между личной силой и свободой. Сила, как мы уже знаем, есть знание, обретенное посредством опыта, а стало быть, личная сила есть то знание, которое мы обретаем посредством своего личного опыта. Свобода же — в высшей степени сложное понятие, оно не из тех, что можно разъяснить в двух словах. Однако с точки зрения задач этой книги достаточно будет сказать, что свобода есть продукт использования личной силы. Но это еще не все. Каждая вновь обретенная порция свободы порождает также новую порцию личной силы, в результате чего обе они становятся чем-то вроде двух сторон одной монеты и потому оказываются в полной мере взаимодействующими и взаимозависимыми.
Если мы обратимся теперь к пяти усилиям мужчины во внешнем мире, то увидим, что для успеха в этих областях ему необходима начальная личная сила, поскольку, если он изначально не обладает знанием о том, за чем именно охотится, его усилия не принесут ему свободы. Но эту начальную личную силу мужчина может получить только с помощью усилий во внутреннем, или частном, мире. Лишь обретя трезвость, действие, чувствование, сердечность и намерение, он будет обладать личной силой, достаточной для того, чтобы в своем стремлении к свободе иметь дело с внешним миром, поскольку как раз эти пять качеств осознания и называются личной силой.
Тому же, кто решит прочесть другие мои книги, будет полезно отложить в памяти, что эти пять качеств осознания суть то, что называют пятью аспектами Единой Силы, проявленными через мужское и женское, то есть две свои противоположности — нагваль и тональ, пустоту и матку.
Глава двадцатая. Мужское начало: препоручение себя