И Игорь не ошибся. Сев на катер, через два часа мы вышли на Обь и устремились вниз по реке к Нарыму. На этот раз нас интересовал нарымский музей политической ссылки. В Нарым мы пришли ночью, а утром все были в музее. Чем оказался интересен музей Нарыма? Прежде всего тем, что в нём до сих пор бережно сохраняется память о Иосифе Виссарионовиче Сталине. В центральном зале музея стоит бюст, на стенах висят его портреты. Но более всего в музее Нарыма нас обрадовала найденная руками местных копателей керамика. Изучая её, я увидел ту самую керамику, о которой мне говорил Светозар. Перед моими глазами красовались шумерские орнаменты. Только не Персидского залива, а нашей, северной Шумерии.
— Вот что мы должны найти, — показал я на керамику своему другу Волеславу. — Шумерские орнаменты, только адрес их не Месопотамия, а Среднее Приобье. Кто знает, возможно, и северное.
— Попасть бы на берега Обской губы, — мечтательно проговорил Болеслав. – Там можно найти артефакты не только протошуемров, но и самих ориан. А может, протошумеры и являлись частью самих ориан. Просто мы об этом не знаем.
— Значит, идём в поход за знанием! — подошёл к нам Новосельцев, — Если даже здесь лежит керамика с орнаментами шумеров, значит, и мы её отыщем.
— Непременно! — отозвался Красников.
После осмотра Нарымского музея, мы взяли курс на устье реки Тым. Двенадцать лет назад, именно на этой реке, мне в одном из сосновых боров посчастливилось натолкнуться на руины древнего города. В нём я встретил концентрические валы двух солярных капищ. И сейчас мне хотелось показать эти находки всем участникам нашей поисковой экспедиции. А самое главное, понять, чьи это валы! Кто строил этот древний город? В глубине души я верил, что и города, и солярные капища были построены протошумерами. Но чтобы в этом убедиться, нам требовалось на заросших девственным лесом укреплениях города или валах капищ отыскать кусочки протошумерской керамики. Как это сделать, не проводя раскопок, я пока не знал.
«Что-нибудь придумаем, — думал я о будущем. — Главное, найти тот город. Прошло ни много ни мало двенадцать лет! Это большой срок».
К вечеру следующего для наш катер подошёл к Каргаску. И мы решили сделать в этом районном центре кратковременную остановку. Нашим гостям из Германии и москвичам хотелось познакомиться с посёлком, купить в дорогу кое-какие продукты и просто побегать по белому чистому песку пляжа. Воспользовавшись остановкой, я позвонил своему старому другу, Нине Сосниной, местному предпринимателю и замечательной женщине. Узнав, что на борту нашего катера собралось столько гостей, она примчалась на катер с угощением. Нина привезла ящик, набитый мороженым.
— Вот вам в дорогу, чтобы не скучно было! — поставила она на стол свой гостинец.
Видя открытое, доброе лицо женщины, все поняли, что это подарок, никто за мороженое денег не потребует. Удивляясь и переглядываясь, ребята стали подходить к ящику, а я популярно им объяснил, что такова традиция сибиряков. Наши люди любят бескорыстно дарить. Что это у них в крови. Хотя нас на катере было шестнадцать человек, ящик с мороженным мы опустошили только через два с лишним часа, когда наш катер был уже в пути. До устья Тыма нам надо было пройти ещё сотню с лишним километров, где ниже Каргаска за Кашинским островом растянулся гигантский плёс Оби. На нём не было видно ни одного судна. Катер экспедиции на гигантском просторе воды и неба казался издали маленькой, еле заметной пылинкой. Мощь реки подавляла и вселяла в сознание людей беспокойство. Наши пассажиры перестали бегать по палубе. Теперь они больше сидели на скамейках, и смотрели на проплывающие вдали зелёные берега островов.