Второй толчок бросил нас всех на пол.
— Надо заскочить на крышу и закрыть отверстие для трубы оленьей шкурой, — поднялся на ноги Дадоныч. — Иначе через час в избе станет холодно, как на дворе.
Услышав команду, я стал на ощупь искать свою одежду. Но меня опередил челдон. Он, накинув на себя шубу и сунув ноги в пимы, выскочил на улицу и полез по лестнице на чердак. От третьего толчка избушка опять запрыгала. Меня отбросило к печи, а старика швырнуло на пол.
— Когда это кончится? — простонал я.
— Терпи! — услышал я в темноте. — Землетрясения в этих местах не редкость. Но такого сильного никогда не было.
Каким-то чудом Светозару удалось добраться до отверстия в потолке и накинуть на него несколько сухих оленьих шкур. Когда толчки прекратились, Чердынцев нашёл, наконец, свой фонарь. То, что мы увидели, потрясло: вся мебель лежала на полу. Трубы у печи не было.
— Надо же, стёкла в окне сохранились! — удивился дедушка.
В этот момент в избе появился челдон.
— Вот и долгожданное землетрясение, — констатировал он. — Началось тогда, когда о нём все забыли.
— Так всегда и бывает, — улыбнулся, оглядывая своё разгромленное жилище, Дадоныч. — Раньше трясло не раз, но чтобы так — никогда!
— Всё течёт, всё меняется, Дадоныч. Плохо то, что печь растопить не можем. Надо срочно трубу ремонтировать.
Через несколько минут, когда в избе улеглась пыль, мы стали собирать свою одежду. В этот момент послышались шаги и на пороге появились эвенки.
— Видите, что у нас, — показал им на полуразрушенную печь Светозар. — Всё вдребезги. Ладно, глинобитка устояла. А в вашем кильдыме как?
— У нас ничего! Печка, правда, оказалась под нарами, но её поставили назад.
— Тогда надо растопить вашу печь и поставить на неё глину. Без неё нашу трубу не восстановить, — покосился на свою полуразрушенную печь лесовик.
— Пойдём, — кивнул головой сыну Лючеткан.
— Глина у меня в мешке за дверями, в кладовке, — сказал им вслед дедушка. — Там же и кастрюля.
— Я вот что думаю, — посмотрел на старика Светозар, — надо срочно ехать в схрон. Сам он выдержит что угодно, но проходы туда могут оказаться заваленными. Их придётся расчищать.
— Делаем трубу, восстанавливаем всё в избе и вперёд! Заберёшь с собой Белослава. Сомнений никаких — он свой, — хлопнул меня по плечу Чердынцев. — Если понадоблюсь, дай знать.
— Добро! — кивнул головой челдон, одеваясь.
Через пару часов общими усилиями труба в нашей избушке была восстановлена, и мы смогли растопить печь.
— Вот почему сбежали наши олени, — оглядел собравшихся Светозар. — Подальше от трясучки.
— Когда столкнулись с чулуканами, надо было сразу догадаться, что дело дрянь, — проворчал Чердынцев. — Если они решили в трескучий мороз поменять убежище — значит, что-то почувствовали.
— До нас не дошло. Но ведь землетрясения в этих горах довольно редки.
— Зато метки! — осмотрел свою покосившуюся хату Дадоныч. — С чего начнём?
— Естественно, пьём чай, дожидаемся рассвета и — по коням! — посмотрел на нас строго Светозар. — Пока не увижу, что там произошло, не успокоюсь.
— Понятно! — кивнул головой лесовик. — Едем ловить оленей, а я со всеми вами прощаюсь.