Захватив с нарты тулуп, я снова вошёл в избушку. Парни, укрывшись кто чем, лежали на лавках. За столом, о чём-то думая, сидел один старый ведун. За его спиной на лавке-топчане, сунув что-то себе под голову, лежала Дашенька. Когда я вошёл, она поднялась и посмотрела мне в глаза.
– На, накройся, – протянул я девушке шубу.
– А ты как же?
– Я буду печь поддерживать.
– Никаких печей! – повернулся ко мне дед Белослав. – Рядом с Дашей есть место, ложись с девушкой, и накройтесь тулупом.
– А ты что, всю ночь спать не будешь?
– Буду. Я могу дремать и сидя. Обо мне не беспокойся. А потом, у меня тоже есть место рядом с вами и одеяло есть, так что спокойной ночи!
Когда я лёг рядом с Дашей, и мы накрылись одним тулупом, она тихо прошептала:
– Ты не представляешь, как мне легко и спокойно рядом с тобой! Завидую я твоей будущей избраннице!
А потом, помолчав, спросила:
– Если я тебя найду, ты меня не выгонишь?
– А если у меня будет семья?
– Ну и что? Какая разница? Я стану частью твоей семьи…
– Конечно, не выгоню! – успокоил я девушку. – Главное, чтобы в твоей жизни всё было так, как должно быть. И не иначе. Ты поняла, о чём я?
– Поняла, – прошептала Дашенька.
Утром нас всех поднял голос волхва.
– Пора, засони! Просыпайтесь! На сборы даю вам час, не больше! Потом все вместе пойдём к сураду. Сегодня до вечера нам надобно сложить четыре костра и сразу после заката солнца их зажечь. Задача ясна?
– Понятно! – отозвались поднявшиеся бородачи. – Пьём чай и за дело!
Я видел каменную спираль во время своего путешествия по Кольскому полуострову. Тогда дядя Ёша кратко рассказал мне её сакральный солярный смысл и добавил, что все славянские и германские хороводы изображают собой такие вот закрученные слева направо спирали. Но настоящего лабиринта я ещё не видел. И теперь мне хотелось как можно скорее на него взглянуть. За сухими дровами отправились на двух снегоходах. Вскоре найденный сушняк мы напилили, погрузили на нарты и вот, наконец, перед моими глазами предстал очищенный от снега лабиринт. Диаметром он был не менее шестидесяти моих шагов. Весь выложенный серыми, гранитными, покрытыми лишайником валунами, он казался загадочным, и при виде его в душе у меня возникло чувство чего-то давно забытого и таинственного.
– Теперь, ориентируясь по сторонам света вокруг сурада, нам надо сложить четыре костра, – подошёл ко мне хранитель. – Обычно всё делается по часовой стрелке. Значит, начнём с западного. Вот здесь вспыхнет огонь, олицетворяющий стихию земли-матушки, – показал он на место, где из-под тонкого слоя снега виднелись угольки прошлых костров. А вон там, где северная сторона, мы сложим сушняк для великой стихии огня. Он называется в народе Сварожичем. И тебе это известно. Справа, на востоке, будет гореть огонь, олицетворяющий воздушную стихию. А здесь, – показал старик Белослав себе под ноги, – ты сейчас сложишь костёр для стихии воды.
– Огонь и вдруг стихия воды?! – удивился я.
– Ты разве не знаешь, что огонь лежит в основе всех земных стихий, в том числе и стихии воды? – стал объяснять ведун. – Без огня вода бы превратилась в иную стихию. В стихию льда. Хотя она является разновидностью стихии воды, но свойства у неё другие. А потом, смотри: по огненному кресту стихия воды расположена как раз напротив стихии огня. Так что всё здесь правильно. Понял?