нтересно проследить, как традиционные алхимики Востока, взяв на вооружение современные научные знания, создали в XX в. описанное мной новое алхимическое учение. Но ещё больший интерес вызовет рассказ об оккультисте, который трудится по старинке и не спешит продавать свои изделия. Я привожу его с любезного позволения госпожи Морэг Мюррей Абдуллы, шотландки, вышедшей замуж за афганца и живущей на Востоке уже больше тридцати лет.
«Акил-хан был алхимиком. Может показаться странным, что человек, который мог сделать сколько угодно золота, ютился в пещере. Дети всегда прячут лакомства “на потом”; с объяснением этой загадки мы поступим точно так же.
Западные люди привыкли судить о человеке “по одёжке”: внешний вид Акил-хана внушал мало доверия. Этот высокий, худой и жилистый человек носил бороду и тюрбан; его кожа была характерного красно-коричневого оттенка. Картину дополняли облегающие штаны не первой свежести и старый армейский китель. Акил-хан был очень немногословен.
Наш общий друг Ахмед сказал ему, что одна очень уважаемая гостья из Англии желает познакомиться с его искусством. Эти слова не произвели на Акила никакого эффекта, и он остался совершенно невозмутим и неподвижен.
Затем индиец пожал плечами и процедил сквозь зубы: “ради Бога”. Сначала нужно было искупаться и переодеться в чистое платье. Сам Акил молчал как рыба, и мы следовали его примеру.
Мы вместе с Ахмедом дожидались его у входа в пещеру. Наконец алхимик протянул каждому из нас по обычной пустой бутылке и зашагал вперёд. Мы пошли за ним. День был жаркий, и мы очень обрадовались, когда Акил свернул в лесную чашу. Пройдя пару миль, мы перелезли через забор, пересекли железнодорожный путь и снова очутились в джунглях. Ещё через две мили Акил остановился.
В этом месте росли цветы, похожие на большие одуванчики. Алхимик начал срывать их и выдавливать из каждого стебля по нескольку капель молочного сока в свою бутылку. Акил работал неспешно, и нам ничего не оставалось, как только присоединиться к нему. На протяжении двух часов мы бродили по лесу и выдавливали густой сок; пальцы у нас слиплись, а горло пересохло.
Мы вдвоём с Ахмедом собрали всего лишь четверть пинты. Акил подошёл к нам, слил содержимое наших бутылок в свою, и мы отправились в обратный путь.
Я испытывала страшную жажду. Когда мы мыли руки в ручье рядом с пещерой, я зачерпнула воды, чтобы сделать глоток. Акил энергично закачал головой. “Ну и спартанец!” — подумала я. Но что поделаешь — придётся потерпеть. Ведь скоро мы сможем купить весь Лондон!
Акил сел и погрузился на несколько минут в медитацию, а затем махнул нам, чтобы мы шли домой. Ахмед сказал мне, что во время работы алхимики не разговаривают, чтобы не разбудить духов, стерегущих золото. На рассвете следующего дня мы снова пришли к пещере. Акил уже ждал нас. На этот раз он повёл в нас в сторону, противоположную той, куда мы ходили вчера. Спустя три часа блужданий по лесу мы вышли на полянку. Перед нами струился небольшой ручеёк с ледяной водой. По обе стороны ручья была влажная, горчичного цвета почва. Роясь в земле, Акил начал собирать желтовато-кремовую глину. Каждый из нас собрал около двух фунтов. Мы скатали всю глину в один большой шар и, завернув его в кусок ткани, принесли в пещеру. Акил так и не проронил ни слова и не произнёс ни одного магического заклинания.