•Непроизвольное вниманиеобусловлено биологией и нейрофизиологией. Мы на ярких и быстродвижущихся объектах больше концентрируем свое внимание, чем на объектах, находящихся в состоянии покоя. Близкие объекты для нашего непроизвольного внимания важнее далеких, крупные важнее мелких, яркие важнее бледных и т. д. Подобные законы работают и во внутреннем мире субъекта. Эмоции и переживания, впечатления и мысли имеют свою иерархию важности для непроизвольного внимания. Главная проблема в выслеживании непроизвольного внимания, когда речь идет о психических фактах, заключается в том, что содержание внутреннего мира чаще всего обусловлено всеми видами внимания одновременно. Некая часть бодрствующего сознания всегда следует за произвольным вниманием, другая – за послепроизвольным (автоматизмом). Непроизвольное внимание в чистом виде несовместимо с индульгированием, а ВД принимает минимальное участие в этом виде внимания. Причем именно здесь ВД всегда запаздывает. Он не сопровождает и не оформляет внимание, он фиксирует последствия непроизвольного акта.
[Коммент: предыдущие два абзаца смесь гештальт-психологии и Кастанеды. Почитайте лучше Перлза, чем Ксендзюка. У Фредерика перлза всемирное признание, он "папа" гештальт-психологии.]
•Послепроизвольное внимание (автоматизм)– это[выдумка АПК]основное поле для выслеживания, поскольку этот тип внимания поддерживает основную часть нашей личности, фиксирует режим восприятия и поглощает наибольший объем энергии. Почему? Субъективно нам кажется, что как раз произвольное внимание требует максимальных усилий, но на деле же все обстоит немного иначе.
Во-первых, послепроизвольное внимание занимается поистине колоссальным объемом сигналов. Оно вычленяет, обозначает, оценивает абсолютное большинство сигналов и сенсорных комплексов, поступающих из внешнего мира. Оно непрерывно «делает» и «создает» внешний мир – как природный, так и социальный. Послепроизвольное внимание раскладывает по пунктам инвентаризационного списка эмоции, чувства, переживания.
Во-вторых, сущность послепроизвольного внимания – это в некотором роде «забытая произвольность», которая является результатом размышления. Иногда оно бывает простым, но чаще скрывает в неотслеженных глубинах множество ходов и последовательностей. Мы не замечаем, как всякий раз повторяем это «размышление» в сокращенном виде. Но даже в сокращенном виде ВД потребляет все накопившиеся ресурсы, за исключением неприкосновенного запаса, который хранится на случай катастрофических нагрузок. Взрослый человек живет в мире послепроизвольного внимания. Даже простейшие действия (например, ходьба) – результат послепроизвольного внимания. Когда-то ребенок потратил достаточный объем произвольного внимания, чтобы научиться ходить, а не ползать на четвереньках.
Конечно, в царстве послепроизвольного внимания тоже существует своя иерархия сложностей (энергоемкости). Ходьба, например, относится к простейшим действиям и потребляет совсем мало энергии. Распознавание звуков и слов родного языка – более сложный процесс. Своеобразным апофеозом послепроизвольного внимания стали для человека чтение и письмо, которые легли в основу глобального развития человеческой культуры в целом. Сегодня чтение и письмо пребывают далеко не на вершине сложных автоматизмов послепроизвольного внимания. Есть навыки куда более сложные, но все они базируются на тех же принципах: сотворение знака после многократного абстрагирования мысли и представления, а затем – сотворение законов, управляющих последовательностями знаков.