Даже в самых, казалось бы, известных местах захоронены невскрытые находки. Вспоминаю наше исследование Новгородского Кремля в 1910 году. До раскопок все старались уверить меня, что Новгородский Кремль давно исследован. Но не найдя никакой литературы о розысках жилых слоев Кремля, мы все же настояли на новых изысканиях. Часть Кремля оказалась под огородами, и таким порядком, ничего не нарушая, можно было пройти за глубину до 21-го аршина — до последнего Скандинавского поселения, с характерными для IX — Х веков находками. В последовательных слоях обнаружилось семь городских напластований, большей частью давших остовы сгоревших построек. Поучительно было наблюдать, как от Х века и до XVIII можно было установить летописные и исторические потрясения Новгородского Кремля. Разве не замечательно было знать, что даже такое центральное место, где стоит памятник тысячелетия России оказалось неисследованным? Конечно, мы могли произвести этот исторический разрез одной широкой траншеей, но можно себе представить, сколько осталось во всех прочих соседних областях!
Вспоминаю это не во осуждение, но как завет молодежи о том, насколько мало еще сравнительно недавно знали родную старину: значит, какие блестящие вскрытия предстоят каждому наблюдательному искателю!
Сколько истинных кладов заложено на Руси! Сколько замечательных путников прошло по нашим равнинам и какое великое будущее суждено! Пусть молодежь соединится всей силой тела и духа и для великолепных истинных достижений!
Государев Иконный Терем
I
На Москве в государевом иконном Тереме творится прехитрое и прекрасное дело. Творится в Тереме живописное дело не зря, как-нибудь, а по уставу, по крепкому указу, ведомому Царю и Патриарху. Работаются в тереме планы городов, листы печатные, исполняются нужды денежного двора, расписываются болванцы, трубы, печи, составляют расчеты, но главное — честное иконописное дело; ведется оно по разному старинному чину. Всякие иконные обычаи повелись издавна, со времен Царя Ивана Васильевича, со Стоглавого Собора и много древнее, еще с уставов Афонских.
По заведенному порядку создается икона. Первую и главную основу ее положит знаменщик и наметит на липовой или на дубовой доске рисунок. По нему лицевщик напишет лик, а долицевщик — доличное все остальное: ризы и прочее одеяние. Завершит работу мастер травного дела и припишет он вокруг Святых Угодников небо, пещеры, горы, деревья, в проскребу наведет он золотые звезды на небо или лучи. Златописцы добрым сусальным золотом обведут венчики и поле иконы. Меньшие мастера: левкащики и терщики готовят левкас, иначе говоря, гипс на клею для покрытия иконной холстины, мочат клей, трут краски и опять же делают это со многими тайнами, а тайные те наказы старых людей свято хранятся в роде и только сыну расскажет старик, как по-своему сделать левкас или творить золото, не то даст и грамоту о том деле, но грамота писана какой-нибудь мудреной тарабарщиной. Подначальные люди готовят доски иконные, выглаживают их хвощом; не мало всякого дела в иконном тереме и меньшему мастеру терщику, не мало дьяку и окольничему, правящему теремное приказное дело.
Шибко идет работа в тереме. А идет шибко работа за то, что Великий Царь всея Руси Алексей Михайлович подарил иконников Окружной Грамотой, сам бывал в тереме и часто жалует тщательных мастеров своей царской брагой да романеей, платьем знатным и всякой прочей милостью. Но не только за царскую ласку идет живописное дело с прилежным старанием, а и потому, что дело это свято, угодно оно Богу, прияло честь от самого Христа Господа «аще изволих лицо свое на убрусе Авгарю царю без писания начертати», почитается оно и от святых Апостолов и работают живописное дело люди всегда по любви, не по наказу и принуждению.
Вы верите, что это так и должно было быть, что сделалось это не случайно, и кажется вам, что и вы не случайно зашли в этот Дом Божий, и что эта красота еще много раз будет нужна вам в вашей будущей жизни.