С последним ударом радужные овцы замерли неподвижно, дожидаясь, пока умолкнет гремящее в скалах эхо. И вдруг сверху, с холмов, донесся новый раскат — аплодисменты? Овцы подняли головы. Там, наверху, топали, хлопали и свистели, выстроившись в кружок, фермеры и хорьскауты, взволнованные ритмом. До чего им хотелось сейчас превратиться на минутку в радужных овец и тоже вступить в общий танец!

Овечки довольно переглянулись. Как забавно! «А если мы еще распределимся по цветам, — подумали они, — а потом выстроимся так, чтобы получились квадраты, линии и углы, и закружимся, меняя узоры...»

Вот так из предотвращенной беды родились «Маршевый корпус радужных зуавов Монтаны» и «Шотландская плясовая компания».

Скалы не давали Джоди покоя. Но не из-за опасности — ведь теперь все будут еще осторожнее.

Нет, скалы манили его заглянуть в зеркало иных времен, каким-то чудом ускользнувшее оттуда, куда Джоди его запрятал, чтоб забыть. Тем вечером Хорек Джоди не остался у костра. Он оседлал Соколицу и отправился в горы, затерявшись в воспоминаниях.

Почтовая карета остановилась на перекрестке. Кучер слез с облучка и стал выгребать из ящика почту для форта Ларами. Одно письмо выскользнуло из лапы и полетело прочь, закувыркавшись на ветру. Поймать его кучер не успел: огромной снежинкой конверт спланировал под копыта норовистых лошадок, впряженных в дилижанс «Рок-Спрингс — Денвер».

Испуганный белой вспышкой, коренник Рондо тонко заржал и встал на дыбы. Миг — и лошади уже мчались, не разбирая дороги. Оставшаяся без возницы карета загромыхала по узкой проселочной дороге, цепляясь за кусты полыни; шестеро обезумевших лошадок уже не столько тянули ее за собой, сколько изо всех сил старались от нее отделаться.

Звяканье сбруи растворилось в грохоте высоких колес, в скрежете железных ободьев по камням и песку; карета кренилась и подпрыгивала на ухабах.

Скатившись с бархатного сиденья, красавица-хорьчиха Дульсимера — единственная пассажирка — ахнула, но кричать не стала. Главный курьер губернатора территории Вайоминг, она знала Запад. Эти лошадки испуганы куда больше ее. Они утащат карету далеко в пустыню, а там поминай как звали.

Не теряя ни секунды, Дульсимера толчком распахнула люк над головой, высунулась и ухватила поводья, свободным узлом привязанные у кучерского сиденья.

Карета ударилась о кочку, взметнув облако пыли. С громким щелчком лопнула одна из вожжей, и Дульсимера провалилась обратно в люк, стукнувшись на лету о деревянный подлокотник.

В следующее мгновенье она вскочила, хотя мордочку ее заливала кровь из глубокой ссадины. Покосившаяся карета мчалась под уклон, и впереди уже виднелись скалы над обрывом хребта Ларами.

Дульсимера снова бросилась к люку, выбралась на сей раз на крышу, между двумя толчками успела вцепиться в спинку кучерского сиденья, а другой лапой схватила и рванула на себя связку поводьев. Упершись задними лапами в поручни, она налегла на высокую ручку тормоза. Из-под колес повалил дым. Но отчаявшиеся лошади по-прежнему неслись прямиком на скалы.

Не задумываясь о поджидающей впереди опасности, Хорьчиха Дульсимера ловко перехватила вожжи второй лапой и потянула на себя что было сил.

— Ну, что же вы так разошлись? — прокричала она, стараясь перекрыть голосом грохот колес. — Все хорошо, лошадки. Все хорошо...