подспорьем может стать самолет в бизнесе. И нам становится ясно - все это не так уж важно, во
всяком случае, совсем другое заставляет людей подниматься в воздух. Когда мы знакомимся с ними
поближе, они рассказывают о дружбе и о радости, о красоте и любви, о настоящей жизни -
единственно подлинной - там, наедине с дождями и ветром.
Спросите, что им запомнилось больше всего - и ни один из них не отделается двумя-тремя
словами о последних двадцати трех годах своей жизни. Ни один.
- Запомнилось? Ну, вот первое, что на ум пришло: двигаем это мы с Шелби Хиксом - звеном,
он - ведущий, а у него здоровенный такой биплан - Стиэрмэн - в направлении на Каунсил Блаффс: В
прошлом месяце это было. Да, так вот, Шелби ведет машину, а Смитти у него - за штурмана, в
передней кабине. Ну, а Смитти - сам знаешь, как у него все это делается - аккуратненько, все
расстояния, все углы чтобы выдерживались с идеальной точностью, и тут - бац!
ветер вырывает у него из рук карту - этакий большущий зеленый мотылек на скорости в
девяносто миль в час выпорхнул из кабины, а Смитти рванулся, чтобы ее ухватить, но не дотянулся,
выражение d('(. - ., (( - это нужно было видеть! Шелби сперва даже как бы испугался, а потом как
рассмеется! Я сбоку и чуть-чуть сзади летел, но даже оттуда видел - у него слезы от хохота
буквально брызнули из глаз. Так что все очки залило! Смитти на него разозлился, но через минуту
тоже расхохотался, ткнул пальцем в мою сторону и показывает: - Теперь ты - ведущий!
Вся картинка живо стояла перед глазами, потому что это было занятно и весело, и все
представляли себе ситуацию.
- Я помню, как нам с Джоном Парселлом пришлось сесть на моем самолете в южном Канзасе
- прямо на пастбище. Погода вдруг резко испорт илась. А на ужин у нас был один-единственный
шоколадный батончик. Мы всю ночь просидели под крылом - еще немного каких-то диких ягод
насобирали - а съесть их на завтрак побоялись. И тут старина Джон заявляет, что гостиница из моего
самолета получилась довольно дерьмовая - дождик на него, видите ли, накапал. Он, небось, так
никогда и не узнает, насколько близок я был к тому, чтобы сорваться с места и улететь, а его прямо
там - в самой середине этого "нигде" - бросить: Минутка борьбы с собой: Путешествие в никуда -
самая середина "нигде".
- А мне запомнилось небо над Скоттсблэффом. Тучи тогда были - миль на десять выше нас.
И мы - прямо как букашки какие-то, честное слово: Приключения в стране великанов.
- Что мне запомнилось? Сегодняшнее утро! Мы с Биллом Каррэном поспорили на пять
центов. Он заявил, что взлетит на своем Чэмпе с меньшего разбега, чем нужен для отрыва моему Ти-
Крафту. И я продул! И никак не мог вычислить - в чем дело, я ведь всегда у этого типа выигрывал! И
только когда полез в кабину за монеткой, чтобы отдать ему, заметил - этот прохвост подкинул мне в
машину мешок с песком! Так что пришлось ему раскошелиться - пять центов за надувательство, и
еще пять - за проигрыш, потому что выбросив мешок, я, разумеется, оторвался от земли первым:
Состязания в мастерстве с розыгрышами и шутками из далекого детства.